Неродственные связи

– Смех продлевает жизнь, – Катя поднимает назидательно палец, снова смеётся и зажимает рот ладонью.

– Но мы знакомы всего… сколько? Капельку… а тут ребёнок. Мы даже в любви ни разу не признавались… вдруг для него это просто интрижка?

Я впервые задумываюсь над этим, и так тоскливо становится на душе. Это гормоны, наверное, но отчаянно хочется реветь.

– Надо ему говорить! – убеждённо заявляет Катя, а Марго активно кивает, становясь похожей на китайского болванчика или автомобильную собачку. – В конце концов, даже если сбежит, что мы, малышочка не вырастим? У нас на троих сколько детей?! Куча! Опыт не пропьёшь. Справимся.

Вот, теперь мне хочется плакать от умиления и благодарности.

– Думаете надо? Ох… нет, так-то конечно, я скажу. Серёжа имеет право знать, что отцом станет.

И снова охаю. Чёрт, трудно-то как уложить мысль о беременности в голове, свыкнуться с ней. Пока не делала тестов, пока ещё ничего на них не проявилось, могла воображать, что моё состояние – лишь следствие переутомления и нервного напряжения из-за Маши. Но сейчас уже поздно прятать голову в песок, и страх накатывает на меня волной. Нет, не страх, настоящий ужас!

Я действительно не знаю, что мне делать. Беременность – не входила в мои планы на ближайшие годы. Она вообще никуда не вписывается, но… аборт – это тоже ведь не то, о чём мне хочется думать. Совсем не то, и всё моё существо протестующе сжимается только от одной мысли, что могу пойти на такое. Значит, рожать, да?

Но страшно. Очень. И реакция Сергея пугает почему-то больше всего.

– Он же хороший у тебя, Серёга твой, – Катя гладит меня по руке, а я думаю, сколько событий прошло с того момента, как мы вдвоём с ней сидели на этой самой кухне и пытались дозвониться до Маши с Костиком.

В ту ночь многое изменилось, и я изменилась. А теперь во мне зародилась новая жизнь, ещё крошечная, хрупкая, слабенькая, но она существует, и я ума не приложу, как к этому относиться. Любить, наверное, и заботиться. Что ещё остаётся?

– Да, девочки, надо говорить Сергею. Он обрадуется… я так думаю.

И я всеми силами заставляю себя поверить в это, иначе совершенно не представляю, что буду делать, если этот ребёнок окажется нужен только мне.

Справлюсь ли я? Конечно. Но это будет… больно.

– Съешь сухарик, а то бледная, – Марго пододвигает ко мне вазочку с золотисными засушенными хлебными ломтиками, но даже они не лезут мне в горло.

Надо говорить Сергею. Всё, решено.

И я звоню ему, а он, чувствую это, радуется и приглашает в ресторан. Соглашаюсь, потому что на нейтральной территории мне будет проще об этом говорить.

Глава 31 Алиса

Я налегаю на мясо. С кровью. Нарезаю стейк на крупные куски, кладу каждый в рот, торопливо жую и блаженно закрываю глаза.

– Вам что-то ещё принести? – волнуется официант, а я жестом прошу повторить заказ.

Жутко хочется мяса. Или чьей-то крови? Ни о чём другом думать не могу. И не хочу, потому что Сергей сейчас где угодно, только не рядом. И от этого мне… больно.

Что делать, если мужчина, который должен этим вечером узнать о своём новом статусе, куда-то пропал? Сам позвал меня в ресторан, забронировал перед этим столик, казался таким счастливым по телефону, но почему-то не пришёл. И телефон не отвечает. Вообще.

Это нормально? Мне кажется, что нет.

Не надо было самой сюда ехать, глупость я сделала. Но мы же современные взрослые люди и не обязаны кругом ходить за ручку. Я вполне способна сама добраться до ресторана на такси, в этом не было ни единой проблемы. Только если бы ждала Сергея дома, как порядочная трепетная лань, не оказалась в такой дурацкой ситуации. А теперь сижу одна за столиком, красивая до неприличия, наворачиваю, словно оголодавшая бродяжка, один стейк за другим, а моего мужчины нет.

В голове полная каша, я не знаю, что мне делать, потому ем. Тем более, что очень хочется и в кои-то веки не тошнит.

Мне приносят новую порцию, я благодарю официанта улыбкой, и он, глянув на меня как-то странно, уходит в другой конец зала. Что, мальчик, ни разу не видел, как взрослая одинокая женщина ест третий стейк подряд?

Одинокая.

Это слово выскочило в моём сознании из ниоткуда и теперь даже не думает обратно прятаться. Только с каждой секундой всё ярче горит перед мысленным взором, будто неоновая вывеска сияет.

Да где же ты, Серёжа?

Настроение стремительно катится в пропасть, хотя в последнее время оно и так не радовало меня, а теперь стало ещё хуже. Я, наплевав на гордость и феминизм, снова набираю номер Сергея, но он не отвечает. Просто молчит, хоть и не выключен.

Обижаться, конечно же, проще всего, но я не выдерживаю и набираю Костика. Вдруг что-то случилось? Или мне тогда бы позвонили? Ох, не знаю.

Пока в трубке длинные гудки, которых за этот вечер я уже услышала столько, что даже не смешно, уныло ковыряюсь в тарелке и тяжело вздыхаю. Ну вот почему именно сегодня всё так происходит? Когда мне так нужен Серёжа, где он? Может быть, он уже знает, может быть, почувствовал, потому и решил самым подлым образом слиться? Я не знаю…