Нерон

Похороны Поппеи сделали для всех очевидной новую политическую опалу в римских верхах. Нерон запретил участвовать в церемонии одному из самых выдающихся сенаторов — Гаю Кассию Лонгину. Знаменитый правовед, по сведениям Светония, к этому времени ослепший,[222] смирно жил, ни в какие заговоры не встревая. Последним заметным политическим его деянием было выступление в сенате, повлекшее за собой казнь четырехсот рабов Педания Секунда. Тогда Кассий выступил как строгий ревнитель неуклонного исполнения римских законов и обычаев предков. Почитание предков и стало причиной внезапного озлобления против него Нерона. В доме Кассия хранились изображения его знаменитого предка Гая Кассия Лонгина, одного из руководителей заговора против Цезаря и участника его убийства. Строго говоря, никакой крамолы в хранении изображения предка здесь не было и быть не могло. Потому наличие изображения республиканца Гая Кассия Лонгина времен Гая Юлия Цезаря в доме правоведа Гая Кассия Лонгина времени Нерона никак нельзя было считать чем-то непозволительным или вызывающим. Правда, Нерону нашептали, что статую именно убийцы божественного Юлия достойный правовед окружил особым почитанием и на ней даже начертана надпись: «Вождю партии». А это означает, что Кассий почитает предка именно за то, что тот был действительно вождем партии заговорщиков, совершивших в мартовские иды далекого 610 года от основания Рима (44 год до н. э.) убийство диктатора Рима. Нерон не мог не вспомнить при этом, что его великий предок незадолго до гибели великодушно простил Гаю Кассию то, что тот сражался против него на стороне Помпея и приблизил к себе наряду с Марком Юнием Брутом. Недоверие к Кассию усиливало и то, что в последнее время с ним сблизился молодой честолюбивый Луций Силан, племянник не так давно погубленного Нероном Торквата Силана, вся вина которого заключалась в том, что он был праправнуком божественного Августа и потому мог в случае чего претендовать на звание принцепса. Таким образом, дружба старого Кассия и молодого Силана в глазах Нерона приобретала опаснейшие черты: перед ним явный зародыш гражданской войны, государственного переворота! Кассий, следуя примеру почитаемого предка, может организовать заговор с целью убийства Нерона, а Луций Силан, принадлежащий к роду Юлиев, готовый кандидат в новые принцепсы!

Никаких, правда, свидетельств о наличии у обоих даже тени подобных намерений и в помине не было, но такие мелочи давно уже не смущали Нерона. Он только что едва не прозевал опасный заговор. Когда б не явились с доносом Милих и его супруга, неизвестно, чем бы закончилось появление Нерона в цирке в день, намеченный заговорщиками для решительного действа. Ныне же он раздавит возможный новый заговор в зародыше, а заодно и возможного претендента на звание принцепса.