Нерожденный

– Мы не можем ждать. Было бы очень большой ошибкой недооценивать русских и американских учёных – вчера они сумели раскрыть секрет «оружия богов», сегодня они его совершенствуют, а завтра они обрушат на Японию ошеломляющий удар. Например, свяжут весь свободный кислород над островами метрополии, и все ваши подданные задохнуться. Или инициируют серию мощных цунами, которые смоют все наши прибрежные города.

– Неужели такое возможно?

– «Оружие богов» всесильно, Ваше Величество, надо только уметь им пользоваться. И гайкокудзины колебаться не будут: они никогда не считали нас людьми. Вспомните газовую атаку нашей столицы и атомную бомбу, сброшенную на город, и вспомните ядерный взрыв в Токийском заливе. Бледнолицые нанесут удар, как только у них появится возможность его нанести – если мы хотим победить, мы должны их опередить. Мы воюем против всего мира, против всей цивилизации белых, и если мы проявим нерешительность, мы проиграем войну. А если Америка будет уничтожена, остальные наши враги сложат оружие и покорно склонят головы перед нашим могуществом. Мы победим – погибнут десятки миллионов людей, но сотни миллионов других людей останутся жить на планете, очищенной от «золотых змей». У нас нет другого выхода, Ваше Величество.

– Да будет так, – с видимым усилием проговорил микадо. – И как вы предполагаете это осуществить?

– С дальнего бомбардировщика «фугаки». Мощности его бортового излучателя хватит для запуска реакции – чтобы зажечь костёр, достаточно одной спички, – а потом Пламя будет поддерживать само себя: об этом я позаботился. И к Скалистым горам полечу я сам.

– Вы сами? – на лицо императора набежала тень, и в голосе его отчётливо слышалось сомнение. – Это неразумно, Миязака-сан: если с вами что-то случится, кто продолжит ваше дело?

– Не сочтите за дерзость, Ваше Величество, но по-другому нельзя. Никто кроме меня не сможет разжечь «кремниевый пожар»: только я один представляю себе весь этот процесс во всей его сложности. И даже если кто-то сможет понять суть этого явления, на осознание которого понадобится много времени, я не уверен, что возможностей его разума хватит для осуществления мною задуманного. Моя жизнь принадлежит вам и империи Ямато, но если мне суждено погибнуть, значит, это воля богов. Моя гибель ничего не изменит – я вручил «Меч Аматерасу» тысячам мангустов, научив их владеть этим мечом, и мои помощники, Синъитиро Томонага и другие, продолжат моё дело. Но вонзить божественный меч в спину Скалистых гор смогу только я: ни у кого другого это не получится.

Император Хирохито молчал, молчали и генералы, ждавшие его слова.

– Да будет так, – повторил микадо.

* * *

…Как кружится голова… Жёлтые змеи перед глазами – золотые змеи… А где дракон? Он выдохнул пламя и улетел? Я не чувствую своего тела… Наверно, так и должно быть, когда целиком сливаешься с сутью вещей, и становишься их пониманием… Надо возвращаться: в реальном мире у меня слишком много дел…

Тамеичи Миязака открыл глаза. Сделать это удалось с трудом: реальность ускользала, упорно не желая принимать знакомые формы и привычные очертания. И всё-таки разум взял верх, и учёный-самурай обрёл себя в нижней кабине бомбардировщика «фугаки», на кресле оператора боевого излучателя, вытянувшего своё хищное рыло по продольной оси самолёта.

Мерно гудели моторы. Миязака потянулся и выгнулся, проверяя работу мышц (тело слушалось), и краем глаза поймал взгляды бортовых стрелков, смотревших на него с немым благоговением: для них он был небожителем, сверхъестественным существом, сошедшим на землю людей, чтобы вершить их судьбы. Это было уже привычно и… приятно, да.

Японский шестимоторный дальний бомбардировщик G10N1 «Фугаки»