Нерождённый #5

— Трикси будет ревновать, — шепчет Клео, отпускает меня и отступает на шаг вниз по ступеням.

* * *

Толкаю дверь… и не дожидаясь, пока она захлопнется за мной, иду прямо, по лестнице наверх и там сворачиваю направо — делаю всё так, как и сказала Клео.

И вижу дверь — много стекла и мало дерева, а из-за двери яркий свет.

Стучу и не дождавшись ответа открываю.

Комната наполненная шкафами — они занимают всё свободное место между окон, шкафами набитыми таким количеством самых немыслимых и совершенно незнакомых вещиц, что в первое мгновение у меня начинает рябить в глазах и я не сразу замечаю человека, стоящего спиной ко мне, человека в длинных одеждах, склонившегося над широким столом…

Он оборачивается и в вздрагиваю.

Да, хорошо что Клео меня предупредила. Просто молодец она — это помогло мне спрятать изумление.

Вместо лица у человека, который смотрит сейчас на меня — что-то вроде железной маски. Вот только это не маска совсем — нет там за ней кожи. Череп этого человека покрыт причудливой вязью тонких стальных пластин приклёпанных прямо к костям.

И это еще не всё — сзади за спиной, к голове его, подходят тонкие медные трубки, тянущиеся из странного стального аппарата, похожего на железный воротник на шее.

И длинный, серый, кожаный, сотканный из тонких полос плащ до пола… нет, не таким я представлял себе учёных. Такой приснится… начнёшь бояться засыпать.

— Форфак? — на всякий случай уточняю я, хотя любому уже понятно, что это он и есть.

— Господин Асано, — в голосе, в странном голосе — ведь у этого человека нет губ — неожиданное почтение.

Клео представила меня? Или лишь назвала фамилию? Знает ли ли Форфак о том, что Асано это фамилия императорской семьи?

— Мы знакомы? — спрашиваю я в надежде что его ответ прояснит что-то.

— Нет, — непривычно видеть как нижняя челюсть, так же как весь остальной череп обшитая металлом, поднимается и опускается. — Дорогая Клео сказала, что ваше имя Асано, вы богаты и ищете мощное оружие, способное уничтожить любого врага.

Кажется, этому типу не повезло с лицом, кажется, он его потерял, а рядом не оказалось кого-то вроде Кайоши с хорошими формулами восстановления потерянных органов

Любого врага — он сказал? Да, я бы не отказался заполучить оружие, которое способно прикончить любого врага. Я бы начал с Варго, а отправив его на тот свет, занялся бы Ода… а напоследок заглянул бы к Первородным.

— У тебя есть такое оружие?

— Да, — он кивает, из-за чего его чёрные волосы до плеч спадают на лоб, закрывая это странное лицо, покрытое стальной кожей. — Но цена велика.

— Мы можем обсудить цену, — я оглядываюсь — самое время осмотреть это место. Кажется, эта комната занимает весь этаж — окна с трёх сторон и даже намёка на двери кроме той, через которую я вошёл сюда.

Широкий, слишком широкий стол, уставленный незнакомыми приборами, а одна из стен выкрашена в чёрный цвет и вся исписана незнакомыми символами… какая-то необыкновенная смесь формул стихий и математических формул.

— Сто тысяч лунным золотом за экземпляр или миллион за чертежи, — из стальных уст Форфак эта фразу звучит так, словно он повторяет её уже тысячу раз.

— Миллион за чертежи? — я, не дождавшись приглашения, опускаюсь в железное кресло в углу рядом с дверью, возле которой я стою. Железное кресло? В этой комнате слишком много металла. Похоже, её хозяин любитель всего железного.

— Или сто тысяч за экземпляр, — Форфак садится в кресло напротив, разглядывая меня глазами без век.

Хорошо, что есть выбор… вот только его трудно сделать, если вообще не понимаешь, о чём идёт речь.

— Я бы посмотрел на это оружие, — говорю я, разглядывая комнату внимательнее — вдруг эта штуковина лежит где-нибудь здесь, где нибудь на столе заставленном приборами… может быть один из этих приборов и есть то великое оружие, способное убивать всех.

— Я назвал его Жнец, — говорит он. — Эфирный Жнец.

— Что с твоим лицом? — не удерживаюсь от вопроса я.

— Не только с ним, — он тянется пальцами левой руки к правой и… стягивает кожу с неё.

Нет, не кожу, это перчатки, перчатки из кожи очень похожей на человеческую. На хорошо выделанную человеческую кожу, да. А под ними — такие же тонкие стальные пластины очень сложно сочлененные между собой и прикреплённые к костям таким же заклёпками, как и на лице.

Мастер который делал это — искусный мастер. Какое бы движение не делал Форфак — пластины легко скользят друг по другу, не мешая и не ломаясь, словно тонкие стальные мышцы.

— Эксперименты с эфиром очень опасны, — отвечает он на мой удивлённый взгляд. — Одна ошибка и он почти лишил меня тела. Но зато — какая награда! Я теперь многое понимаю! И скоро, совсем скоро, если мою жизнь никто не оборвёт — эфир станет самым сильным оружием мира. Чистый эфир. И оружием и защитой, а я стану пророком зовущим в новый мир.

Очень интересно, но сейчас я был бы не против всё взглянуть на это оружие.

— Ты покажешь мне его?

Он кивает, натягивает перчатку обратно, встаёт, подходит к стене рядом со своим креслом и дёргает за рычаг, на который я, конечно, не обратил внимания.