Нерукотворный свет

Солнце постепенно выплывало,
Горизонт еще не перешло.
В небеса, как в море погружало,
Длинный луч, похожий на весло.
Рядом с первым выросло второе,
Целый веер вырастал лучей,
Небо бледно-серое ночное
Делалось светлей и розовей.
Тополя собрались в путь дорогу,
Шлемы чистым золотом горят
Барабанщик-аист бьет тревогу,
Переходит горизонт заря.
Утренних лучей прикосновенья —
Нет нежнее ласки на земле!
Ароматом полнятся растенья
В этом первом, женственном тепле.

«Почти бесшумно дождик скучный…»

Почти бесшумно дождик скучный
Дробится на стекле окна,
Боятся серенькие тучи
Природу разбудить от сна.
Не нарушают капли, сеясь,
Безжизненную тишину.
Кто, кроме гроз могучих смеет
На сцену вывести весну?
И я боюсь… Мне тоже страшно…

«Пронзили тучу две иглы…»

Пронзили тучу две иглы,
И в тоже самое мгновенье
Деревья сделались теплы,
И в этом дивном озареньи
Я замер, как воскресший шмель,
Теплом разбужен оживает,
Летит сквозь сумрачный апрель
И, встретив солнце, замирает.
Лучи гурьбой восток прожгли
И заиграло! Заблестело!
Они меня обволокли,
Как шмель, отогреваю тело…
Темнеет солнце… Вновь светло!
Нет ни следа вчерашней бури,
В блестящей, звонкой, как стекло
Весенней, радостной лазури.

«Из прошлого выходят тени…»

Из прошлого выходят тени,
Они совсем не ахти что:
Стоит в прихожей старый веник,
Висит на вешалке пальто…
А ты всю жизнь провел, не зная,
Что носишь в памяти своей,
И вдруг внезапно возникает
В глазах виденье прошлых дней:
Висит пальто, а ниже веник…
На этом и порвалась нить.
А что за дом, какие стены,
Я не могу восстановить.

Ноябрь 1980 г.

«Сидит неведомая личность…»

Сидит неведомая личность,
На белом камне, ждет звезды,
И отражается частично
В вечернем зеркале воды.
Звезду увидев, с камня встанет
Печально, тяжело вздохнет,
Перчатки на руки натянет,
Бесшумно в темноту уйдет.
Займет пустое место воздух,
И будет отражать вода
Пустынный берег, небо, звезды,
Как отражала их всегда.
А впрочем, может сохранится
В глубинах грустный силуэт,
Чтоб в волнах снова отразиться,
Когда придет сюда поэт…

«За последним городским забором…»

За последним городским забором,
Где поля, леса и огороды,
Где глаза любуются простором,
Начинается моя свобода.
Это слово очень любят люди,
И на все лады его склоняют.
Но другой свободы не бывает,
И, наверно, никогда не будет.

«Прибита к столбику доска…»