Нерушимый

куда перечислили все деньги, сняли немного наличных и уехали из Нассау, не пробыв там

и суток. Этот город был слишком маленьким, все друг друга знали, и разыскать нас здесь

было бы проще простого. Мне же хотелось поселиться в каком-нибудь затерянном,

оторванном от цивилизации городке.

Мы сидели в задней части двухмоторного гидросамолета, держась за руки и

рассматривая, как под нами волнуется океан. Пилотом был неразговорчивый бородатый

мужчина в возрасте, который за определенную плату без вопросов согласился нас отвезти,

не уточняя наших имен и без записи в журнал плана полета.

Он посадил самолет недалеко от берега, не выключая винты. Трэ выгрузил багаж во

встречающую нас моторную лодку, и за считанные секунды летательный аппарат взмыл

ввысь. Штурман кивнул и улыбнулся, но ничего не сказал.

Несколько минут катер плавно шел по волнам, а затем подплыл к пирсу,

окруженному лесом верхушек танцующих мачт. Еще раз Трэ выгрузил наш багаж — два

чемодана и два рюкзака — на причал, и мы покинули лодку, которая сразу же отчалила.

Сент-Джонс. Мы с Трэ посмотрели друг на друга и с интересом стали оглядывать

буйную тропическую растительность и дома, которые, словно точки, едва проглядывались

меж деревьев. Перед нами остановилось такси, паренек с кучерявыми черными волосами

выскочил из машины, подхватил наши чемоданы и закинул их в открытый багажник.

— Давайте, давайте. К гостинице в эту сторону, — сказал молодой человек, махая

нам рукой.

Трэ пожал плечами и забрался в машину, потянув меня за собой. Поездка в такси

была поистине устрашающей. Даже на американских горках у меня волосы дыбом не

вставали. Водитель на головокружительной скорости вклинивался между двумя

гружеными фурами, другими такси, частными легковыми авто, мопедами и пешеходами. Я

стиснула руку Трэ и, неожиданно даже для себя, залилась почти истеричным хохотом.

Такси остановилось, взвизгнув тормозами, у отеля «Шератон». Водитель выскочил

из машины, занес наш багаж в лобби, даже не спросив у нас разрешения.

— Давайте, давайте. Самый лучший отель. Роскошный отель. Оставайтесь.

Наслаждайтесь городом любви, — сказал он и расплылся в широкой улыбке, обнажив

ряды белых ровных зубов, которые отчетливо выделялись на фоне его смуглой кожи.

Мы заплатили ему и вошли, решив плыть по течению.

— Знаешь, он, вероятно, получит магарыч за то, что привез нас сюда, — сказала я

Трэ.

Он пожал плечами.

— Уверен. Но разве это важно? Теперь нам не нужно искать, где временно

остановиться. Мы найдем что-нибудь на длительное время позже. А сейчас давай просто

расслабимся.

— Расслабимся? — усмехнулась я. — Какие варианты?

Как только мы подошли к консьержу, Трэ облизнул губы и наклонился ближе,

чтобы прошептать в ответ:

— Есть вариант, где ты совсем без одежды.

Я рассмеялась:

— Ну, конечно. А есть что-нибудь еще?

— Нет.

Мы получили одноместный номер на двадцатом этаже. Мы провели день в центре

города Сент-Джонс как туристы. Вернулись в отель, когда наступила полночь, с натертыми

ногами, но счастливыми.

Вестибюль был безлюден, только дежурный консьерж скучал за стойкой. Лифт

также был пуст. Трэ за секунду приподнял мою юбку, и его пальцы скользнули в меня.

— Трэ, — рассмеялась я. — Чтобы лифт поехал, нужно нажать кнопку.

— Я знаю, — пробормотал он, поднимая мою рубашку, чтобы взять сосок в рот.

— Что если кто-то решит воспользоваться этим лифтом? — спросила я.

— Здесь есть и другие.

Он перестал задавать вопросы и вместо этого стал целовать, нежно поглаживая

меня рукой между ног, от чего по всему телу разлилось долгожданное тепло. Я не была

возбуждена, когда мы вошли в лифт. Мне просто хотелось подняться наверх, принять

горячий душ и лечь в мягкую постель, чтобы Трэ обнимал меня, пока я спала.

Я не смогла устоять и ответила на его поцелуй. Его язык напористо касался моих

губ, пока пальцы ласкали мою киску, от чего она истекала соками желания. Я не смогла

устоять, когда его рука сжала мою грудь, а бедрами он буквально пригвоздил меня к стене

лифта. Но больше всего меня покорили его настойчивость и то отчаяние, с которым он

прикасался ко мне, целовал, обнимал. Так, словно всю свою жизнь жаждал внимания,

которое только я могла ему дать.

Его сильное желание разожгло и мое собственное, и я поняла, что также нуждалась

в любви, как и он. Внезапно я поняла, что причиной оказались не его пальцы в моей киске,

не его язык у меня во рту или его твердый от желания член в моих руках, когда я

почувствовала, как он поднял меня и прижал к стене. Дело было в нем самом. В том, как

он касался меня, в нежной ярости такого желанного проникновения. В том, как светились

его глаза, когда он приподнял меня и вошел на всю длину.

Все мои мысли были лишь о его голосе, о том, как он шептал мое имя.

— Шия, о боже, Шия.

Ответом были слова, непроизвольно сорвавшиеся с моих губ.

— Как же я раньше жила без тебя?