Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

Транссибирская дорога должна была соединить центральные, самые развитые районы России с дальневосточной окраиной, упрочив позиции империи на Тихом океане. Другим инструментом экспансии предстояло стать военно-морскому флоту, мощь которого резко усилилась благодаря внедрению новых, более передовых типов судов.

Укрепление армии и военно-морских сил, в свою очередь, стимулировало развитие передовых производств и технологий, хотя в этих сферах Россия по-прежнему слишком сильно зависела от иностранных поставок.

Еще одним стимулом, не только для промышленности, но и для экономики в целом, стала протекционистская политика С.Ю. Витте, вылившаяся в затяжную, но в целом успешную «тарифную войну» с Германией. Однако российский аграрный сектор хотя и продолжал исправно насыщать мировой рынок хлебом, развивался экстенсивно и явно не соответствовал вызовам времени. Причина этой неэффективности крылась в неразрешенности аграрного вопроса и несправедливости существующего положения вещей, когда большая часть земельных владений оставалась в руках помещиков.

Неразрешенность этой коллизии, доставшейся в наследство Николаю II от его отца, в сущности, и погубила династию Романовых.

Вдовствующая императрица. Мария Федоровна (1847–1928)

Принцесса Дагмара стала первой представительницей Датского правящего дома, вышедшей замуж за будущего российского государя, так что своим появлением она сломала уже укоренившуюся у царей традицию подбирать женихов и невест для своих детей непременно в Германии.

В определенной степени павший на нее выбор объяснялся серьезно изменившимися после Крымской войны (1853–1856 гг.) геополитическими раскладами.

Тройственный альянс России, Австрии и Пруссии прекратил свое существование, и Петербургу приходилось искать новых партнеров. Дания в 1864 году потерпела поражение от Пруссии и Австрии, лишившись значительных территорий, и также была не против получить прикрытие со стороны одной из великих держав. Таким образом, интересы двух стран совпали.

Легенда гласит, что перед смертью первый жених принцессы Николай Александрович соединил руки своего брата Александра и Дагмары. Возможно, здесь присутствует изрядная доля преувеличения, но факт, что после нескольких дней, проведенных в Копенгагене, новый наследник русского престола пришел к выводу: «.. я с каждым днем более и более ее люблю… Конечно, найду в ней свое счастье; прошу Бога, чтобы она привязалась к новому своему отечеству. Когда она узнает Россию, то увидит, что ее нельзя не любить. Надеюсь, что Dagmar душою предастся нашей вере и нашей церкви.».

На сделанное им предложение руки и сердца принцесса ответила согласием, и 1 сентября 1866 года Копенгаген провожал свою любимицу. Идя сквозь толпу к кораблю, принцесса увидела Ганса Христиана Андерсена и протянула ему руку для прощания. Вечером того же дня великий сказочник записал в своем дневнике: «Бедное дитя! Всевышний, будь милостив и милосерден к ней! Говорят, в Петербурге блестящий Двор и прекрасная царская семья, но ведь она едет в чужую страну, где другой народ и религия, и с ней не будет никого, кто окружал ее раньше»[306].

Вдовствующая императрица Мария Федоровна

Томившие Андерсена дурные предчувствия оправдались очень нескоро. Брак Дагмары (получившей при переходе в православие имя Мария Федоровна) оказался поистине идеальным. Изящная, пленительная женщина прекрасно смотрелась рядом со своим словно вытесанным из гранита мужем. У супругов было пятеро детей, причем если тремя из них – Николаем, Георгием и Ксенией – больше занималась мать, то Михаил и Ольга, скорее, могут считаться «папенькиными» сыном и дочкой. Родители делали все, чтобы отпрыски не росли избалованными, но не смогли передать им главных для венценосцев качеств – твердости и обостренного чувства долга[307]. С большим размахом и методичностью она занималась благотворительной деятельностью, возглавляя учреждения, входившие в ведомство, созданное ее полной тезкой, супругой императора Павла I[308]. Популярность, которую смогла завоевать Мария Федоровна в русском обществе, особенно ярко проявилась после кончины Александра III и восшествия на престол Николая II. Вдовствующая императрица не приняла супругу своего старшего сына, так что между ней и Царским двором обозначились не только определенное отчуждение, но и противостояние.

При этом Мария Федоровна продолжала пользоваться весом и при Дворе, и в обществе, именно с ее влиянием связывались многие удачные начинания, а неудачи, напротив, объяснялись тем, что вдовствующую императрицу не послушали.

Популярность Марии Федоровны была такова, что даже ее связь с князем Георгием Дмитриевичем Шервашидзе (с которым в 1917 г. она вступила в морганатический брак) воспринималась окружающими довольно спокойно.