Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

В любом случае, подлинные замыслы Петра II должны были проявиться позже, только с достижением им совершеннолетия, не говоря уж о том, что до этого момента они могли постоянно меняться и корректироваться. Судьба распорядилась так, что до совершеннолетия он не дожил, а все рассуждения о его возможном политическом курсе обречены оставаться в сослагательном наклонении.

Часть II Женский век – век просвещения

«Принять самодержавство…». Русская немка Анна Иоанновна (1693–1740)

Великий русский прозаик, поэт, драматург и очень сильно недооцененный историк Александр Сергеевич Пушкин писал: «По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось в огромных составах государства преобразованного. Связи древнего порядка вещей были прерваны навеки; воспоминания старины мало-помалу исчезали. Народ, упорным постоянством удержав бороду и русский кафтан, доволен был своей победою и смотрел уже равнодушно на немецкий образ жизни обритых бояр. Новое поколение, воспитанное под влиянием европейским, час от часу более привыкало к выгодам просвещения. Гражданские и военные чиновники более и более умножались; иностранцы, в то время столь нужные, пользовались прежними правами; схоластический педантизм по-прежнему приносил свою неприметную пользу. Отечественные таланты стали нередко появляться и щедро были награждаемы. Ничтожные наследники северного исполина, изумленные блеском его величия, с суеверной точностию, подражали ему во всем, что только не требовало нового вдохновения. Таким образом, действия правительства были выше собственной его образованности и добро производилось не нарочно, между тем как азиатское невежество обитало при дворе»[45].

Пожалуй, в наибольшей степени это суждение относится к 10-летнему царствованию императрицы Анны Иоанновны, которое в работах некоторых историков предстает чуть ли не временем массового террора, символом которого стали слова, произносимые при аресте лица, заподозренного в государственном преступлении: «Слово и дело». В то же время народ в повседневной жизни не имел причин считать эту государыню более суровой по сравнению с преемниками и предшественниками. Несмотря на обилие немцев у трона, внешняя политика Анны Иоанновны была вполне национально ориентированной и способствовала укреплению международного положения российской державы.

Овдовев и оставшись в Курляндии, Анна вечно нуждалась в деньгах, получая финансовую помощь из Петербурга. После пресловутой войны за курляндское наследство (1727 г.) денежное содержание урезали, а находившегося при ней на положении не только посланника, но и гражданского мужа П.М. Бестужева-Рюмина отозвали на родину.

Его место занял 28-летний курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон (1690–1772), девятью годами ранее поступивший на службу в канцелярию Анны Иоанновны, а затем управлявший одним из ее имений. По одной из версий, от этой связи появился на свет Карл Эрнст – законный сын фаворита.

Судьба Анны резко изменилась после смерти Петра II, когда из номинальной правительницы скромного прибалтийского герцогства она превратилась в самодержавную правительницу обширной империи…

Судьба Российского престола решалась 19 января 1730 года на заседании Верховного тайного совета с участием Г.И. Головкина, двух братьев Голицыных и четырех представителей клана Долгоруких, остановившихся, в конце концов, на Анне[46].

В пользу такого решения говорили два довода. Во-первых, она принадлежала к старшей, по отношению к потомству Петра Великого, ветви династии, во-вторых, не имела в России и за ее пределами никакой реальной опоры, а потому полностью зависела от воли «верховников», рассчитывавших ограничить власть монарха в свою пользу.

Фактически речь шла об установлении аристократического правления, базировавшегося на хрупком единстве представителей «старой знати».

В качестве гарантии сохранения своей власти члены Верховного тайного совета составили т. н. «Кондиции», подписание которых было обязательным условием вступления Анны Иоанновны на престол.

До ее прибытия в Первопрестольной состоялись собрания членов Сената, Синода, генералитета и высшего чиновничества, по ходу которых большая часть участников выступали за сохранение самодержавия, что объяснялось боязнью усиления родовитой аристократии. Наряду с этим оглашались проекты создания парламента по английскому или шведскому образцу, выборов монарха, как в Речи Посполитой.

364 человека высказались за создание выборного «Вышнего правительства» из 21 человека с введением выборности сенаторов, губернаторов и президентов коллегий.

При этом сторонники столь либерального проекта выступали за ликвидацию Верховного тайного совета, что фактически означало раскол среди противников самодержавия.

Сторонники абсолютизма, напротив, консолидировались, организовав целый ряд делегаций, которые посетили прибывшую в Москву Анну Иоанновну и заверили ее, что «Кондиции» ни в коей степени не отражают чаяний российского дворянства.