Нерв

Меня чуть не убили, когда я играла в НЕРВ, – ради того, чтобы сделать на этом деньги. Они думают, им ничего не будет за издевательства над игроками, потому что всем наплевать и потому, что никто не может их найти. Но они неправы.

Они не могут спрятаться от всех нас.

Так что если вы хоть что-то понимаете в компьютерах – или кто-то из ваших друзей что-то понимает в компьютерах, – воспользуйтесь этим и выследите этих уродов.

Это – наше испытание!

Отправив послание, я откладываю телефон. Я не собираюсь проверять сообщения до следующего утра, если не произойдет чего-то из ряда вон выходящего. Преподаватель по оформительскому дизайну называет меня луддиткой[8]. Я называю это единственной возможностью не сойти с ума.

Стягиваю волосы в хвост и направляюсь в гараж. До своего совершеннолетия я обязана сидеть дома по вечерам и выходным, но три раза в неделю мне разрешают выходить по утрам на занятия спортом. Я сажусь в машину и еду на ближайшую площадку, где меня уже ждет скромный серый «Вольво».

Рядом с машиной Иэн выполняет серию растяжек. На нем – спортивные шорты и футболка, в которых так хорошо смотрятся его загорелые мускулистые руки и ноги. Я сама немного накачалась благодаря нашим регулярным тренировкам и пришла к выводу, что бицепсы – это модно и симпатично. Я подхожу к Иэну, мы долго целуемся, а потом занимаем привычные места на бордюре: пора делать растяжки для голени.

– Похоже, у нас кое-что есть, – говорю я, вспомнив о сегодняшнем сообщении.

– На него или на нее?

– На Гейл. Ее настоящее имя – Джордан, если, конечно, верить программе распознавания лиц.

Он улыбается.

– Слава Томми!

После бесконечных извинений от Томми мы снова начали осторожно дружить, и он очень помогает в моем крестовом походе против НЕРВа. Он ведь и понятия не имел, что дело зайдет так далеко. Не он один в тот вечер действовал вопреки своему характеру и здравому смыслу.

Мы с Иэном подходим к дереву рядом с беговой дорожкой и опираемся на ствол: еще несколько растяжек перед бегом. Стартуем в неторопливом темпе. В первую неделю после игры на утренних пробежках нас сопровождала целая толпа Зрителей, которые снимали нас для своих постфинальных конкурсов и этой их дурацкой системы кредитов. Томми даже обнаружил GPS-трекер под бампером моей машины.

От полиции толку было мало. Недостаточно свидетельств – так они говорят. Остальные игроки утверждают, что пистолеты были пластмассовыми, а пили мы исключительно сок. Уверена, они что-то получили за «сотрудничество». Извращенский инвестор, который участвовал в вечеринке «Блюстителей чистоты», исчез.

Но мы продолжаем бороться. Со мной связалась куча народу, которые хотят помочь, в том числе – один Зритель, который сумел записать кадры с нашими ведущими в раундах на гран-при. Это видео, переснятое с другого видео, картинка с картинки, но Томми сделал все возможное, чтобы очистить изображение и прогнать его через программу распознавания лиц, которая сравнила эти кадры с миллионами лиц в интернете. Гаю и Гейл (как и всем нам) наверняка заплатили, чтобы они развлекали публику. Но, возможно, от них удастся протянуть ниточку к финансовым воротилам, которые стоят за игрой.

Мы с Иэном бежим мимо кустов цветущей жимолости, нежный запах обещает скорое наступление лета. Я делаю глубокий вдох, а потом отпрыгиваю назад, когда из-за следующего куста выскакивает какой-то тощий парень с камерой.

Иэн резко тормозит прямо перед ним.

– Чувак! Зачем в засаде-то сидеть? Сказал бы нам, мы бы разрешили тебе нас снимать.

И это правда, потому что мы выучили кое-что о славе. Чем больше ты ее добиваешься, тем меньше ты интересен публике.

Но этот тип нас не спросил. Так что его ждут последствия. Мы с Иэном достаем телефоны и начинаем снимать Зрителя.

Он закрывает лицо руками:

– Вы что, зачем вы это делаете?!

Иэн улыбается.

– Это для нового сайта под названием «ПОГЛЯДИ, КТО ШПИОНИТ». Улыбочку!

Парень убегает, выкрикивая ругательства. Вышло даже лучше, чем обычно. Мое видео, наверное, получилось зернистым и дрожащим, ведь я по-прежнему гордый обладатель отстойного телефона. Но есть вещи и похуже, чем устаревшее видеооборудование.

Пробежав километра полтора, мы останавливаемся у длинной деревянной скамейки. Иэн сажает меня к себе на колени и целует – нежно и сладко, но я не могу прекратить сканировать кусты вокруг: мы точно одни?