Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия

И Аркенус заговорил, все так же крепко прижимая меня к себе, рассеянно поглаживая мои волосы. Так понимаю, едва ли не впервые в самом деле делясь наболевшим, тем, что съедало его все эти долгие годы, преследуя в кошмарных снах.

Его голос был пропитан неимоверной тоской, когда он рассказывал о задиристом светловолосом эльфе, с которым они умудрились подраться в первый же учебный день в Академии, чтобы повторно отмутузить друг друга уже позже, отрабатывая положенное за драку в Академии наказание. И Арка тогда совсем не смутило, что перед ним наследный принц эльфов. Впрочем, и сам Айвэндин воспринял ершистого полукровку как равного противника.

А я только сейчас поняла, что от своих родных он сбежал, будучи еще совсем мелким подростком, едва ли намного старше Мартина. Еще один недолюбленный ребенок…

Так началось их негласное соперничество. Каждый пытался доказать другому, чего стоит на самом деле, соревнуясь во всем, чем только можно, доводя этим до истерики преподавателей, которым эти двое срывали занятия.

Сложно сказать, в какой момент это все перетекло в крепкую дружбу. Возможно, когда Айвэндин внезапно для всех в столовой врезал в нос одногруппнику, вздумавшему позубоскалить на тему происхождения Арка, списав все на свое плохое настроение. А может, раньше, когда Арк предложил тому позаниматься с ним после уроков и научить строить порталы, которые никак тому не давались, ибо «соперничать с неумехой скучно».

К выпускному курсу эти двое стали в самом деле неразлучны. И когда Айвэндин взошел на престол, никто особо не удивился, что Аркенус стал его советником…

— Он верил, что если править достойно и справедливо, в королевстве никогда не будет никаких склок, оно будет только процветать. Да и я, дурак, поддался его увещеваниям, потерял бдительность… — на этих словах Арк замолчал, судорожно вздохнув.

— Как это случилось? — все же подала я голос, когда молчание затянулось.

— Иногда после особо тяжелого дня мы с ним могли посидеть за бутылкой вина на террасе с видом на море, ведя праздную беседу. Иногда даже без разговоров, просто наблюдали, как солнечный диск плавно, но неуклонно опускается за горизонт… В тот вечер нам не суждено было увидеть этот момент. В вине был яд.

Последнюю фразу он почти прошептал, прижав меня еще крепче к себе, вновь взглянув призраку прошлого прямо в лицо.

— Айвэндин даже не успел ничего понять. Просто в какой-то момент бокал выпал из его ослабевшей руки, а в глазах навеки застыло по-детски беспомощное удивление. Это последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание. Те, кто затеял покушение, собирались одним махом убить и короля, и его советника. И им бы это удалось: после принятого яда я некоторое время был беспомощнее котенка, но они совершили ошибку… — закончил он ледяным тоном и я скорее почувствовала, чем увидела, как на его губах промелькнула неприятная усмешка.

Невольно зябко передернулась и меня тут же успокаивающе погладили по плечам.

Тяжелый вздох и Арк продолжил:

— Они решили, что будет очень удобно повесить это преступление на меня, а после казнить, как того, кто убил своего короля. Первые дни я ведь даже не приходил в себя, рискуя не дожить до суда. Но он им особо уже и не был нужен, какая разница, когда и как я умру, если почти каждый уже знал, что именно я пытался свергнуть Айвэндина и захватить власть? Пока они разносили эту клевету по всем углам, обеспечивая себе, как они считали, широкую ровную дорогу к трону, я метался в беспамятстве, борясь с ядом, все еще текшим в моей крови…

Перед моим взором проносились картины прошлого моего темного властелина. Как наяву увидела еще теплое тело эльфийского короля, чьи светлые волосы трепал равнодушный ветер, а в глазах отражался последний для него закат. И лживые ухмылки тварей, сделавших это, которые они прятали за скорбными масками, щедро расплескивая деготь лжи. И бледного изможденного Аркенуса, валявшегося без сознания на грязном каменном полу темницы…

Историю пишут победители. Эта история писалась теми, кто слишком рано поверил в свою победу.

Страшно представить, какую ошеломляющую боль испытал Арк, когда все же поборол яд и пришел в себя. Она же трансформировалась в жгучую ненависть и ослепляющую ярость. Гонимый жаждой мести за смерть друга, он в самом деле пролил немало крови, убивая виновных одного за другим…