Несчастье

Но даже это в ней привлекает. Не такая, как все. Взбалмошная, дурная даже, сумасшедшая и очень по-хорошему своеобразная. При всем этом она красивая до невозможности просто, ну разве не ядовитая смесь? Яд этот вызывает привыкание, и я привык, мне нужно еще и еще…

А тут «все сложно». И вот думай и гадай, как это расшифровать и что за этими словами вообще кроется. Надо будет спросить… Что-то мне подсказывает, что она не расскажет, но вдруг? Наверняка и ее можно разговорить как-нибудь, просто нужно понять как…

Домой все еще не хочу, но по-хорошему надо. Завтра тренировка утром, Ольга Сергеевна все силы сожрет перед льдом, выспаться бы. Встаю. Ладно. Что без толку мысли гонять, когда правду не знаешь.

Делаю пару шагов, как звонит телефон. Дима. Вратарь наш, Горин. Что случилось уже у него? Вот где еще одна проблема ходячая – так это он. И если он звонит поздно вечером, то вряд ли поболтать. Встрял куда-то.

– Слушаю.

– Саня, занят? – спрашивает, а у самого голос такой странный-странный…

– Нет, в парке сижу на Малиновского. Что случилось?

– О, ты рядом! Я тут в паре минут от тебя, на остановке троллейбусной. Подойдешь, а?

– Сейчас буду.

Бросаю трубку и жопой чувствую, что идти надо бы побыстрее. Что-то не так, вот явно во что-то влип, как и всегда! Неугомонный, постоянно он встрянет куда-то, а мы, как обычно, впрягаемся и выхватываем потом всей командой. Но так чуть проще, потому что за драки у нас выгоняют, а всю команду Палыч не может выпереть. Хитрые мы, короче, наученные опытом.

Подхожу на остановку, и…

– Твою мать, Димон, как так?!

Этот придурок сидит на остановке на лавке, прижимая к носу горсть снега. Все в крови: снег, рука, белая куртка. А он улыбается. Как обычно. Клоун.

– Здорово, Саня. Руку не жму, пардон.

– Что случилось? – становлюсь перед ним, убираю руку от носа. Зрелище так себе, уже опухло. По ходу, сломан. Надо в больницу.

– Да я стоял, ждал трамвай. Тут девчонка красивая, я познакомиться хотел, – начинает он. Это обычная практика, во все встревает из-за своей излишней любвеобильности. Каждая красотка для него сразу любовь. – Она не против была, хихикала тут со мной стояла. А потом компания гопоты какой-то, мол, девушка одного из них, а я лезу. Ну а я че? Я оправдываться не стал.

– И в нос получил?

– Ну ты меня совсем-то не позорь. Я и врезать пару раз успел. Но девчонка завопила, утащила их. Ну а я вот сижу. Можно у тебя переночевать? Если я к тетке в ночи в таком виде заявлюсь, она сначала инфаркт схватит, а потом сломает мне все, что те не сломали.

– Горин, ты ходячая проблема, – качаю головой, заказывая такси. Моя тачка в ремонте уже целый месяц, все завтраками кормят, бешусь неистово. Без нее как без рук. – В травму поедем.

– Да в какую травму? Я нормально! – говорит он, подбирая еще снегу, чтобы приложить к носу. Нормально он…

– Ага, а это у тебя просто давление подскочило, – киваю на его нос. – А если сломан?

– Отстранят от тренировок, а я не хочу! – упирается дурак. Не слушаю его, молча жду такси и указываю вторым адресом травмпункт.

Хотел скрасить вечерок… Скучно мне было, да уж. Вот веселье, на, Степанов, развлекайся.

Но перелома у Димы реально нет, ушиб сильный, но это фигня, пройдет. От толпы гопников он еще легко отделался, мог бы спокойно в больничку с тяжкими телесными слечь.

– А с тобой-то что? – спрашивает, когда едем из больницы уже ко мне. – Нос целый вроде, а недовольный. Я отвлек тебя от чего-то? Прости, братан, ты бы сказал, я бы позвонил кому еще!

– Все нормально, я ни хера не делал. Думал сидел, ничего особенного.

– Саня влюбился? – усмехается он.

– С чего такие выводы вдруг? – По мне же не видно? Да и знать никто не мог, я никому не говорил.

– Ну а когда мужики еще думают? Только когда влюбляются, тогда мозг работать начинает. Не у всех, правда, но в большинстве случаев.

– Когда-нибудь и у тебя заработает, Димон, верю и надеюсь, что застану этот момент до старости.

– Не-не, увольте, мне и коротких свиданий хватает с головой. Вы, влюбленные, все грустненькие, а если и я грустить начну, кто вас всех веселить будет?

– Вот не поверишь, мне как раз из-за тебя сейчас весело, просто жесть! Что Палычу говорить-то будешь? Он с тебя три шкуры сдерет.

– Скажу, что защищал честь девушки и пострадал в честном бою. А что? Почти правда!

– Думаешь, поверит?

– Да отгавкаюсь как-нибудь, не в первый раз же.

Да уж… Не первый! Так не в первый, что Палыч даже стал немного спокойнее относиться к подобного рода случаям. Все еще может выгнать, но теперь есть правило трех предупреждений. Просто в команде столько психов и любителей кулаками махать, что за полгода можно растерять половину состава.

А с Димой у него особые отношения, этот у нас самый «болезный», по словам того же Палыча, так что думаю, что реально договорятся как-то. Ему от тети сильнее прилетит, без шуток. Она у него боевая. Воспитывает с восьми лет, как тот без родителей остался. Грустная история… А Димон веселый дурак.