«Несчастливая» квартира (СИ)

Ванька снова откинулся спиной на подушку и обнял Ирку кольцом своих рук; заботливо закутав её в кофту, прижал к себе. Ирка удобнее устроилась на его коленях, прильнув щекой к плечу, и вместе с ним принялась читать — вернее, в её случае, перечитывать раз в третий, — сцену после бала.

— Мне вот это нравится, — задумчиво заметила она, проводя ногтем под печатной строчкой. — «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!»

Ванька хмыкнул, кивнул.

— А кто именно, говоришь, тебе меня посоветовал? — спустя несколько мгновений между прочим поинтересовался он.

Ирка нахмурилась, снова прижимаясь щекой к его плечу и мазнув кончиком носа по шее.

— Да не знаю… Я через Эссиорха, знакомого хранителя, спросила, а письмо мне из канцелярии посыльный доставил, как обычно. Моё начальство никогда не представляется поименно, так что я, признаться, даже не знаю, с кем именно работаю. Это важно? Ты там кого-то знаешь?

— Я? Очень вряд ли! — рассеянно засмеялся Валялкин. — Просто интересно стало, с чего вдруг мне такое счастье, — без единой доли сарказма в голосе заметил он.

— Скажи что-нибудь! — когда Ванька уже после полуночи захлопнул книгу, озорно щурясь — несмотря на то, что была усталой и сонной, — пристала Ирка.

Валялкин вопросительно выгнул брови. Ирка, зевнув, пояснила:

— Ты слишком умный, слишком добрый и слишком красивый — слишком идеальный! Как будто из книжки. Скажи прямо сейчас что-нибудь глупое, что-нибудь крайне дурацкое, чтоб я перестала комплексовать и убедилась, что ты вообще настоящий, а не плод моей галлюцинации или подосланный выудить у меня эйдос суккуб!

— Крайне дурацкое? — улыбнулся Ванька, отстранившись и пристально разглядывая её лицо. — Я на тебе женюсь.

У Ирки аж вся сонливость улетучилась.

— Женись, — в конце концов тихонько разрешила она, и затем они оба рассмеялась, как над очень забавной шуткой.

***

Два дня спустя Ирка, кутаясь всё в ту же кофту — но уже в полном комплекте одежды под ней, включающем в себя нижнее белье, брюки и белый топ, — сидела на лавке у подъезда и пялилась на экран своего телефона. Прохладный ветер трепал каштановые пряди, выбившиеся из её заколотой на затылке прически. Телефон вибрировал в руке. Ирка вздохнула, скользнула большим пальцем по экрану и поднесла телефон к уху.

— Думаю, ты хочешь мне что-то сказать, — без привета и вступительных какделов прозвучало на том конце трубки.

Голос у Матвея был… обычный. Совершенно бесстрастный. Искреннее это было безразличие, или напускное?

Ирка грустно хмыкнула.

— А нужно? Твои шпионы тебе не все подробности доложили? Эти маленькие глиняные человечки с птичьими глазами в глазницах… Очаровательно. Видела вчера одного на полке, и раньше пару раз замечала — очень быстро они бегают, как для простых предметов интерьера!

— Я не шпионил. Просто приглядывал за тобой.

— Ну да. Зачем писать и звонить девушке, интересоваться, как у неё дела, да и в принципе общаться с ней, если можно просто установить за ней круглосуточную слежку, как за вещью под музейным стеклом.

— Ну, ты всё равно по мне не скучала. Сильно была занята: сначала своими обидами, потом — своим новым… товарищем. Зачем же тебя было отвлекать?

Повисла красноречивая пауза, которая всё больше затягивалась.

— Не возвращайся, Матвей, — прикрыв глаза и комкая в кулаке край кофты, тихо попросила Ирка. — Пожалуйста, не надо.

— Пожалеть тебя? — с горьким смешком предположила трубка. — Вернее, пожалеть его?

Ирка молчала. Матвей тоже. Затем бывшая валькирия всё же задала вопрос, который в последние месяцы мучил её постоянно — терять им всё равно уже было нечего, так?

— Ты мне когда-нибудь изменял?

Снова пауза.

— Пару раз.

— Почему?

— Не знаю. Я люблю тебя, Ира.

Оторвав вдруг расплывшийся взгляд от купающихся в пыли перед подъездом воробьев, она провела рукавом кофты по глазам и кивнула.

— Да, так я и думала. Ну и… насколько ты меня любишь?

Он усмехнулся — она знала, что усмехнулся.

— Имеешь в виду, настолько ли, чтоб тебя отпустить? Чтоб исчезнуть из твоей жизни, как давно должен был, и не пытаться тебя вернуть, не мстить?.. Да. Надеюсь, что настолько. Ты знаешь, некромаги этого не могут — но я же только на треть некромаг и, хочется верить, лишь наполовину скотина, так что я попробую. Ради тебя.

С этими словами он отключил телефон.

Через несколько дней, заглянув за хлебницу, Ирка заметила, что кольцо из пепельницы исчезло — осталась только маленькая горстка пепла на его месте. У бывшей валькирии вырвался печальный смешок: в самом деле, так было куда уместнее.

Кот больше не буянил и даже не попадался на глаза — ни целиком, ни мельком. Может, и правда перебрался на чердак или в подвал. Вторая неделя прошла спокойно и приятно,

словно в очень уютной дреме, но неизбежно подошла к концу — пора было съезжать.

В коридоре стоял Ванькин рюкзак и Иркина спортивная сумка.