Несчастное сознание в философии Гегеля

Таким образом завершается то, что далее Гегель назовет Kampf des Gem"uths (Борьба настроений).

Но прежде всего надо понимать возвращение настроения в себя само в том смысле, что настроение в отношении себя обладает действительностью как то, что единично. Оно есть чистое настроение, которое есть для нас или в себе, себя нашло и насыщено внутри себя, ибо, хотя для него в его чувстве сущность отделяется от него, тем не менее в себе это чувство есть чувствование себя, оно почувствовало предмет своего чистого чувствования, и этот предмет есть оно само; отсюда оно выступает, стало быть, как чувствование себя или как для себя сущее действительное. В этом возвращении в себя для нас обнаружилось его второе отношение — отношение вожделения и труда, который путем снятия чужой сущности и пользования ею, а именно в форме самостоятельных вещей, подтверждает сознанию внутреннюю достигнутую им для нас достоверность его самого. Но несчастное сознание находит себя только вожделеющим и работающим; для него еще не очевидно, что в основе того, что оно находит себя таковым, лежит внутренняя достоверность его и что его чувство сущности есть это чувствование себя. Так как оно не обладает этой достоверностью для себя самого, его «внутреннее», напротив, остается еще подорванной достоверностью себя самого; подтверждение, которое оно могло бы получить в труде и потреблении, есть поэтому именно такое подорванное подтверждение; или, лучше сказать, оно само должно уничтожить в отношении себя это подтверждение, так что оно, конечно, находит в нем подтверждение, но только подтверждение того, что есть оно для себя, т. е. подтверждение своего раздвоения.

Мы не останавливаемся на том, каким образом впоследствии, после разочарования, ученик, крестоносец, романтик возвращаются к себе и ощущают себя в качестве единичностей; не останавливаемся ни на стадии желания и труда, ни на освящении этого труда причастием и благодатью, когда Тайная вечеря оказывается обратной стороной, изнанкой дьявольского обеда Адама, ни на противоположном аспекте, который появляется позже и приводит к аскетизму и раскаянию, на основе представления о безвозмездном характере благодати и незавершенном характере причастия. Для нас важен тот факт, что благодаря раскрытию этих противоречивых аспектов, переходящих от объективного к субъективному, от поклонения миру к презрению к нему и наоборот, религия постепенно стремится перейти к тому, что будет ее концом, то есть к своему завершению и разрушению, к абсолютному знанию, к примирению субъективного и объективного, в котором мир будет превращен в свою идею и в котором идея придет к существованию.

Стадия несчастного сознания не возникает лишь однажды в жизни разума, она обнаруживается в различные моменты Феноменологии; преодоленная, она тем не менее будет поджидать сознание на новом повороте дороги до тех пор, пока сознание в конце концов не соединится с объектом своих исканий, который в то же самое время является и их субъектом, не соединится с самим собой как с реальностью.

Несчастье возникает тогда, когда разум осознает сам себя как трансцендентальный разум, как сознание без содержания, как постоянное изменение от одной идеи к другой, как «Я», которое противопоставляется «не — Я», как переход от бытия к небытию и от небытия к бытию.

Таким образом, эти отрывки из Феноменологии представляют нам постоянную борьбу между разъединенными элементами, разрыв сознания, который коренится в его ограниченности; и до того момента, пока сознание не достигнет своего единства, мы имеем перед собой игру, в которой отсутствует выигрыш, в которой имеет место постоянное ниспровержение и непрестанная ирония, в которой сознание, кажется, достигает противоположного тому, к чему оно стремилось.

Однако существует поворот космической истории, когда сознание, покидающее меняющуюся видимость чувственного посюстороннего и освобождающееся в то же самое время от пустой ночи сверхчувственного потустороннего, в один прекрасный день окажется реально существующим и способным проявиться вовне, осуществиться, стать вещью среди вещей.

Однако необходимо, чтобы вначале оно прошло через те утренние сумерки, которые представляет собой несчастное сознание, те сумерки, когда неизменное солнце видит себя лишь благодаря переменчивой игре противостоящих ему цветов и красок мира; день воцарится и мир будет завершен лишь тогда, когда его элементы будут постигнуты не как элементы, а как понятия; не как противоположные, а как одновременно и противоположные, и единые.

V. Несчастное сознание и разум