Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Товарищ майор?..

— Надо понять, куда делась Айминь, — пояснила, наконец, китаянка. — Она заняла позицию за пилоном, и больше я ее не видела.

— Может, потоком беженцев унесло, а может, спряталась куда, сейчас не узнаем, — пробормотал, пожав плечами, Засельцев, и снова склонился к пулемету. — …Силу придется применить, ну-ка… чего?!.. Твою же ж мать!

Когда он выпрямился, в руке у него была зажата отломившася передняя нога станка. Смерив ее пораженным взглядом, Иван поднял глаза на Шун Ци, и его челюсть упала. Китаянка выждала, когда наверху установится затишье, и опрометью бросилась по ступенькам.

— Куда?! Назад!!! Стой…те же — вот дура, прости господи, а еще майор!.. — застонал Иван, бросив ножку и схватившись за голову. — Они второй раз же не попадутся, убьют ведь нафиг! А-а-а, пропади все пропадом!!! — он тоже кинулся по лестнице за китаянкой.

5

Тем временем, девушки уже несколько минут назад начали спуск в загадочные недра плотины. Впрочем, пока все выглядело не слишком страшно — обычная, узкая, тесная и пыльная лестничная клетка, уводящая куда-то вниз, с редкими тусклыми лампочками и толстыми пучками кабеля, просунутыми в просверленные в площадках отверстия.

Тун Тин впереди уверенно прыгал по ступенькам, всей своей тощей спиной в ветхой засаленной майке выражая решительность и целеустремленность.

— Вот ведь Маугли какой, — пробормотала Кейко, нервно поежившись. Здесь было не то, чтобы холодно, но все же бетонный монолит был прохладнее душного тропического воздуха, оставшегося снаружи, и привыкшие к жаре тела прохватил легкий озноб. — Все ему нипочем. Наверное, он из-за возраста вообще еще не верит, что может умереть, как считаешь?..

— Из опыта нашего общения я вынесла, что он практик, — против ожидания, все же ответила молчаливая Акеми. Кейко искоса глянула на нее, и заметила:

— Практика не одному ему идет на пользу. Я смотрю, ты тоже немножко оживилась, когда дошло до дела. И это хорошо.

— Наверное, — коротко ответила Акеми, не демонстрируя особенной склонности к болтовне. Впрочем, явно чувствовавшая себя неуютно на этих спускающихся неведомо куда одинаковых лестничных маршах Кейко не стала обращать на это внимания — тишина давила ее.

— Банька-сан ведь не собирается там играть в семь самураев и жертвовать собой? Что-то он подозрительно активно старался нас прогнать.

— Не думаю, что он собирается тут умереть, — покачала головой подруга. — Но если он что-то делает, то со всей душой — наверное, ты и сама уже успела это понять. И ему явно надоело бегать и прятаться. Честь мужчины не позволяет отступать, не дав противнику по зубам. Поскольку мы с тобой еще не очень умелые воительницы, то с нашей стороны нехорошо было бы висеть у него на штанах и мешать.

— Точно! И если он осмелится что-то такое устроить, то мы просто прибежим обратно! — с некоторой мстительностью добавила Кейко. — Пусть и не мечтает от меня избавиться.

— Держи себя в руках, — только и ответила Амико. — Ты хорошо приспособилась к бою. Теперь нам надо научиться не только стрелять, но и попадать в цель. Будь начеку.

— Да я что… — Кейко крепче схватилась за автомат. — Только не тут же стрелять. Я в книжке читала, что если стрелять в таком помещении, можно оглохнуть от грохота. Тут же акустика.

— К черту уши, — бросила Акеми, прибавив шагу. — Мне тут вообще не нравится. Как в склепе.

Тун Тин окликнул девушек, когда они нагнали его, спустившись дальше. Ступени упирались в широкий, но пугающе мрачный коридор с тяжелым глухим потолком и стенами, которые так и грозили сомкнуться. Как странно было видеть этот невозмутимый туннель, где мигали тусклые лампочки. Где-то наверху шла война, умирали люди. А здесь — холод и могильная гулкая тишина. На мгновение Амико захотелось развернуться и побежать обратно. Наверх. В кровавое месиво, из которого они с Кейко никак не могли выбраться. Видеть смерть куда проще, как оказалось. Бояться смерти можно лишь тогда, когда она не смотрит прямо в лицо пустыми глазницами черепа под черным капюшоном.

— Пошли, — сказала она. — Пройдем здесь. Надо найти другой выход.

Тун Тин, не дожидаясь команды, уже шагал по бетонному полу. Девушки шли следом, слыша, как отражается их дыхание от плотных стен.

— Вот уж где склеп, так этот здесь, — пробормотала Кейко. — Я бы лучше постреляла, что ли…

Как быстро они научились мыслить одинаково. Одинаково безрассудно.

— Спокойно, — сказала Амико. — Успеем.

— Ага.

Откуда-то спереди, из-за изгиба плавно уходящей влево галереи донесся отдаленный, многократно переотраженный шум перестрелки. Затем стали различимы голоса, топот и детский плач. Еще через десяток шагов потянуло теплой речной сыростью, показавшейся здесь даже несколько освежающей.

Тун Тин шмыгнул вперед, наступив в лужу стекающей откуда-то воды, и, оставляя на бетонном полу мокрые следы, прокрался к перекрестку галереи — справа подошла еще одна, и оттуда-то и доносились звуки.

— Кажется, выход наружу? — предположила Кейко. — И, слышишь, там люди…