Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Стой-стой, еж твою мать!!!.. Как же я без головы?!..

Крепкое русское выражение, огласившее плес тропического Салуина — впрочем, и так уже привычного ко всему — несколько сбило с толку противника. То есть — противницу, которая явно относилась к редкой породе боевых пловцов-диверсантов. Нацеленный на Ивана ствол дрогнул, продемонстрировав знакомое треугольное основание мушки подводного автомата АПС, стоящего на вооружении морских разведчиков-диверсантов СССР и РФ.

Незнакомка помедлила еще пару секунд и бросила:

— Фу!

Нажим кошмарных зубов дисциплинированно остановился. Судя по всему, чудовище работало с нею в паре, беспрекословно слушаясь ее приказов.

Впрочем, несмотря на то, что немедленно и кровожадно перекусывать Ивана пополам пока не стали, освобождать его тоже никто не спешил.

Диверсантка оказалась рядом — совершенно не колыхнув воду, одним стремительным движением, на которое можно было засмотреться. Рассмотрев неожиданную добычу, она подозрительно наклонила голову:

— Ты кто такой? Русский?..

— Русский, русский! И совершенно невкусный!..

— Пошути мне тут! — сурово отрезала диверсантка, и ткнула Засельцеву стволом автомата чуть ли не в нос. — Говори: кто, откуда, что тут делаешь? А не то велю загрызть, понял?..

— Не надо меня грызть! Матрос первой статьи краснознаменного Тихоокеанского флота Засельцев! Двадцать лет, кстати.

— Хм… — приспособившиеся к темноте глаза Ивана не упустили озадаченную гримаску, в которую под маской сложились губы незнакомки. Очень красивые губы, кстати. — И что тут забыл ТОФ? Вас тут много таких? Вззхоббитов.

— Больше ни одного, — честно ответил Иван. — В этих местах я редкий, уникальный вид. Случайно сюда попал, в целом. Дело было так…

Выслушав краткую историю приключений Ивана, диверсантка удивленно присвистнула, выпустила в воду булькнувший на ремне автомат и даже сдвинула на лоб маску.

Хммм… пожалуй, ее не хотелось называть диверсанткой, поскольку диверсантки редко имеют такую модельную внешность. Ясные серые глаза, правильные и нежные (хотя и с решительным выражением) черты лица, мокрый русый локон, выбившийся из-под неопренового капюшона — все это больше подошло бы русалке. Правда, хвост она пока демонстрировать не спешила, вместо этого отдав команду своему ручному зверю:

— Ладно, выплюни его, Батончик. Похоже, не врет; действительно невкусный.

— Абсолютно!.. — быстро закивал Иван. — …Питался черт пойми чем, мылся редко…

В этот момент чудище широко раскрыло пасть, и Засельцев почувствовал, как что-то гибкое, горячее и мокрое поддало ему в спину, выкинув в воду и заставив окунуться с головой. Подавив естественное желание как можно стремительнее дернуть прочь, Иван отфыркался и в свою очередь вопросил:

— Что это за хрень такая, вообще?! Крокодил?..

— Сам ты крокодил, — холодно отбрила русалка. — Это боевая косатка… ну, пока еще косатеныш, зовут его Батончик. Будешь обзываться, не стану ему запрещать тобой позавтракать. Он как раз голодный уже третий день.

— А что сразу наезжать-то?.. — обиделся Иван. — Не я же его зубами хватал, между прочим, а он меня. И ни за что, по сути.

— Ничего себе ни за что! Вынырнул темной ночью за спиной с неясными намерениями — скажи спасибо, что сразу не проглотили.

— Вот спасибо, так спасибо, — скривился Иван. — Натравила акулу и еще хамит. И кто ты такая-то? Тоже ведь русская? Могла бы и представиться.

— Какую акулу, нафиг?.. Косатку — то есть крупнейшего хищника на земле. Цени высокую честь, — фыркнула русалка. — А зовут меня Аленой, и мы с тобой, матрос первой статьи, почти земляки. Я из Питера.

— Не понял?.. — удивился Иван. — Я вроде не говорил, откуда я.

— Так ты же из Владика? А я из Питера-Камчатского. Соседи, выходит.

— Фига себе соседи — там две тыщи километров!

— Ты не с Дальнего Востока, что ли? — прищурилась Алена.

— Нет, из Подмосковья. Служил только на Русском.

— Э-э-э, понятно все с тобой. Наши никогда так не скажут. У нас от Питера до Владика рукой подать считается.

— Ладно, про географию потом. Хотелось бы все же узнать, кто ты такая, и что тут делаешь со своим чудищем облым, озорным, стозевным и лаяй.

Боевая косатка, названная Батончиком, высунула огромную башку из воды, и, казалось, с интересом прислушивалась… то есть прислушивался к разговору. Теперь Иван отчетливо рассмотрел узкий и острый, точно лезвие меча, спинной плавник, торчавший над поверхностью почти на метр. То, как Батончик, не светя им над водой, незаметно подкрался и сцапал вовсе даже не шумевшего и неплохо тренированного боевого пловца, заставляло воспринимать его более чем всерьез.

— Я?.. М-м-м, — русалка вдруг задумалась. Кажется, попытка формально обозначить свой статус вызвала у нее определенные затруднения. — Ну, наверное, я партизанка. По профессии ихтиолог, но сейчас охочусь на тех самых игов, которые вас тут гоняют.