Несчастный рейс 1313 - Том первый

Амико не знала, откуда берутся эти слова, красивые, идущие откуда-то из глубин сердца и усмиряющие боль. Но девушка и не думала замолкать.

- У вас добрая душа, Иван-сан. Вы хороший человек. Я... я не хочу, чтобы вы чего-то боялись, боялись не суметь защитить меня. Вы самый... самый сильный на свете! И я верю, что вы меня защитите, а я смогу защитить вас. Мы встретим все, что нас ждет, вместе.

Иван повернул голову к Амико, и его зрачки беспокойно ходили туда-сюда, не в силах сфокусировать взгляд. Прикрыв, наконец, глаза, он пару раз стукнул себя левым кулаком по лбу, и застонал:

- ...Проклятая судьба - и в такой момент я тебя не вижу!..

Из уголка его глаза скатилась слеза, он смущенно утерся и продолжил:

- Раз ты веришь, что я... даже слепой, смогу тебя защитить... блин, тут уж не скажешь - 'извиняйте, не справился'. Слушай, мы действительно вырвемся. Не знаю, далеко ли сможем уйти, но, я всегда считал, что даже помирать лучше на свежем воздухе, а не в клетке. Как у нас говорят: 'На миру и смерть красна.'

- А говорят, русские непохожи на японцев, - прошептала Амико. - Вы настоящий самурай, Иван-сан. Я верю, все будет хорошо. Но сейчас вам надо... отдохнуть. После того, как вас мучили...

И они действительно попытались отдохнуть. Возившийся в своем углу тюремщик косился на тихо разговаривавших пленников, но успокоился, когда оба затихли. Амико не говорила ни слова, молчал и утомленный Иван. Шли минуты, превращаясь в часы. Пленныая девушка и русский полулежали в клетках, набираясь сил по капле.

Но спокойствие длилось недолго. Когда за стенами хижины начало всерьез опускаться солнце, ослепленный Иван услышал шаги от порога. И тут же судорожно и громко вздохнула Амико.

- Что такое? - Иван поднял голову и повел головой вправо-влево, прислушиваясь. - Амико, что там?

А девушка смотрела, зажимая рот, на высокого худого араба с вытянутым лицом и густойц бородой, чей злорадный оскал продемонстрировал на миг распухший язык со следами укуса.

Тот самый насильник, что едва не сделал несчастную японку безумной, стоял перед клетками и смотрел на недавнюю жертву злыми запавшими глазами угольной черноты. Он казался еще больше, чем раньше, затянутый в новенькую натовскую форму без знаков различия, с повязанной на лохматой грязной голове зеленой косынкой. Поняв, что Амико узнала старого знакомца, араб громко пнул прутья ее клетки и выразительно произнес, шепелявя:

- Шармута!

- ...Амико, что происходит? Кто это?.. - требовательно спросил Иван, который быстро уселся, подобрав под себя ноги и ухватившись за решетку. Его обращенное к Амико лицо было напряженным и решительным - что бы ни случилось, русский явно не собирался оставаться в стороне.

- Это... это... - еле слышно проептала девушка. - Это... он... тот самый...

Араб тем временем с подозрением перевел взгляд на русского и пнул уже его клетку.

- Кто? 'Кто тот самый'? Кто-то из бандюков, которых вас уволокли в той деревне? - не обращая внимания на удар, громко спрашивал Иван.

- Тот самый... который меня... - Акеми смотрела на возвышавшегося над их клетками темнокожего мужчину и пыталась собраться с силами. Проглотиав тугой комок, вставший в горле, она, наконец, ответила: - Который меня изнасиловал.

Иван все моментально понял. Голос, которым он задал следующие вопросы, звучал на удивление спокойно - но сродни спокойствию морской глади, из-под которой вот-вот вырвется баллистическая ракета с подводного ракетоносца.

- ...Он один? Вооружен? Где оружие? Где тюремщик, и чем вооружен он?

Араб не дал девушке ответить. Снова пнув клетку, он заговорил на неплохом английском:

- Молчать, свиньи! Говорить здесь буду я. Ты, белый, кто такой?

- Раз я белый, значит, ты черный?.. - недобро усмехнулся Иван. - Уж представься сам сначала, честь по чести. А то я, может, и не захочу с тобой разговаривать.

- Вопросы здесь задаю я, - вальяжно произнес араб. - А ты, сын шлюхи, должен быстро и внятно на них отвечать, если не хочешь лишиться яиц.

- Уж не знаю, кем была твоя мать, но родила она труса, который только и горазд издеваться над беззащитными девчонками. А как появились мы, так тикал на карачках вдоль забора, как таракан. С мужиками-то дело иметь - совсем другой коленкор, да?

- У тебя длинный язык, - произнес араб. - Но нет мозгов.

Слепой Иван услышал, как закряхтел кургузый тюремщик, отворяя клетку. Не его.

В следующий миг раздался глухой утробный стук, в котором можно было угадать тяжелый удар под дых. Громко вскрикнула и тут же подавилась воздухом Амико.

- Только тронь ее, урод! Я тебе собственные яйца в жопу запихаю! - заорал Иван по-английски, и тут же крикнул по-японски: - Не бойся, Амико, я сейчас! Попробуй его задержать!..

- Если ты дернешься, секунду спустя я сверну ее красивую шейку, - донесся до русского спокойный уверенный голос араба, и раздался громкий хрип Амико. - Убрал руки от решетки, встал на колени и засунул язык в задницу, кяфир.

- На колени?.. - Иван помедлил, - ...да, вообще-то, я уже стою.