Несчастный случай

Курс волновался. Всем было понятно, что очередную выходку курсовых нельзя оставлять. Ведь проверки продолжатся, а если они так будут громить каждую комнату, то вскоре даже в город будет выйти не в чем. Да и не большое удовольствие после утомительного курсантского дня заниматься ремонтом комнаты. Однако что могут сделать люди в армии против своего начальника? Которому законом дана над ними огромная власть, неподчинение которой является как минимум дисциплинарным проступком, а в более серьезных условиях – воинским преступлением со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как могу подчиненные воздействовать на своего командира?

Но вот, неизвестно откуда родившись, неизвестно кем выдуманное или просто случайно произнесенное, по рядам пронеслось, сначала несмело, а потом все более утверждающе одно слово: «Голодовка!». Курс загудел. Было время обеда. Обед всегда проходит в училищной столовой. За обедом тщательно наблюдают все дежурные, начиная от дежурного по училищу и заканчивая дежурным по обеденному залу. Если целый курс откажется от обеда – это не останется незамеченным. Происшествие может дойти даже до начальника училища и Черному, из-за которого это произошло, и вправду не поздоровится!

–А ведь и правда, братва, если мы есть не станем, так все сразу зашевелятся! – выкрикнул совсем уже было расстроившийся Валера.

–А как сделать голодовку-то? – спросил кто-то из толпы.

–Как, как?! – крикнул Сергей Тюрин по кличке Серый, – Не пойдем в столовую, да и всего делов!

Серый был один из группы неизбежных для всякого воинского подразделения забияк и неформальных лидеров. Такие всегда хорошо дерутся, но мало думают и все проблемы предпочитают решать без особых раздумий, преимущественно при помощи силы.

–Ага, блин, в столовую мы не пойдем, – выкрикнул Добрый, – Вы не пойдете, а сношать потом меня и сержантов будут. Охрененно вы придумали!

–А Добрый-то прав, – поддержали старшину сержанты, – Отвечать-то по любому в первую очередь нам. Надо что-то еще думать!

Тут, совершенно неожиданно вперед к Доброму протолкался Леха Коншов.

–Добрый, слушай, а если нам в столовую пойти, рассесться там, как обычно, но не есть, а минут через пять встать и выйти. Формально мы ведь все по правилам делаем, по Уставу: пришли, сели, встали, ушли. Все по командам, как обычно. А вот есть нас Устав заставить не может. И никто не может, ни Черный, ни генерал!

Приунывший вроде бы народ повеселел. Идея всем показалась вполне разумной. Даже сержантский состав, поначалу скептически отнесшийся к затее с голодовкой, теперь был совсем не против проучить зарвавшихся курсовых.

2.

Следуя мудрой задумке Лехи, творчески обработанной Добрым и сержантами, курс двинулся в столовую. В курсантской столовой было два входа, но реально в открытом состоянии постоянно был только один из них. Обычно тот, что ближе к КПП. Через другой вход пускали преимущественно летом и в течение недолгого времени, чаще всего во время абитуры. Почти все остальное время года этот вход был закрыт. Почему это было именно так, никто толком объяснить не мог, но положение вещей не менялось из года в год, так что, в конце концов, стало одной из хороших воинских традиций, многие из которых непонятны, но от этого соблюдаются не менее свято.

Из-за этого закупоренного входа возле оставшихся в единственном числе дверей каждый день, по три раза скапливалось колоссальное количество подразделений, курсовыми коробками прибывавшими для приема пищи. Строи толкались и тяжко маневрировали, словно автомобили на стоянке в час пик. Дело сильно усложнялось тем, что согласно Устава и сложившихся традиций каждый старшина, подведя свой курс к столовой, был обязан подать команду «Смирно» и доложить о прибытии дежурному по училищу, стоявшему истуканом на высоком крыльце столовой. После доклада и беглого осмотра сверху прибывшего курса дежурный подавал команду «Вольно» и разрешал вход в столовую. Именно это и создавало пробки, особенно когда наиболее твердолобый дежурный по училищу не разрешал курсам вход в столовую в два потока.

Но вот, наконец, Добрый доложил о прибытии и курс довольно быстро втянулся в прожорливые, распахнутые настежь двери столовой, которая поглощала строевые коробки с потрясающей скоростью. Почти взбежав на второй этаж, где располагался их обеденный зал, 43 курс, не дожидаясь команд, расселся за столами. Все, в общем-то, было как всегда. Однако сегодня ситуация была нестандартна. Рассевшись за столами, курсанты не стали разливать суп из бачков, расхватывать хлеб и делить кружки с компотом. Вместо этого все тихо переговаривались, поглядывая то на Доброго, то на растерянно взирающий на все это безобразие наряд по столовой, который не знал о случившемся в общаге, а следовательно, был не в курсе общего замысла. Им объяснили ситуацию и надо отдать им должное за понимание. Ведь после ухода курса им предстояло куда-то слить и вынести потрясающее количество отходов, которых в обычное время, конечно же, оставалось значительно меньше.

Минут через пять Добрый встал и скомандовал:

–Курс! Встать! Выходи строиться на улицу!