Несчастный случай?

СУМАСШЕДШИЙ. Во-первых, я действительно преподаватель — преподаватель рисования, учитель, одним словом… бесплатно обучаю детей в одной католической школе…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Ну, ладно. Поздравляю! Но здесь-то говорится — психиатр. Да еще с большой буквы.

СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, с большой. Потому что после точки. Вы вообще-то знаете итальянскую грамматику?

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Но ведь тут написано «бывший».

СУМАСШЕДШИЙ. Да вы, оказывается, по-итальянски и читать не умеете?!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Я не умею?!

СУМАСШЕДШИЙ. Вы меня удивляете, комиссар… Тут же ясно написано «бывший доцент». А это значит доцент настоящий.

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Как так?

СУМАСШЕДШИЙ. Бывший — значит в отставке. Как, скажем полковник в отставке. Хоть он и бывший, но все равно полковник. Точно так же бывший доцент — это настоящий доцент.

ПЕРВЫЙ КОМИССАР (незаметно для себя переходя на «вы»). Ну, знаете! Вы, наверное, и в самом деле сумасшедший. Но хватит дурить меня… Что я наших порядков не знаю, что ли?

СУМАСШЕДШИЙ. Выходит, не знаете! А потом отправляете на каторгу невиновного человека!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Получается, я — дурак?

СУМАСШЕДШИЙ. Что вы, синьор комиссар!.. Вы просто не знаете итальянской грамматики… Хотите, могу дать несколько уроков… Я недорого с вас возьму… Я даже посоветовал бы прямо сейчас и начать занятия, с места в карьер… Вам многое надо выучить… Назовите-ка местоимения места и времени!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Прекратите валять дурака! Я начинаю думать, вы и в самом деле страдаете этой вашей гистриономанией, изображаете тут передо мной сумасшедшего… А на самом деле здоровее меня, готов поспорить!

СУМАСШЕДШИЙ. Не уверен. Хотя, конечно, ваша профессия приводит к серьезным психическим издержкам… Но покажите-ка мне ваш глаз! (Опускает большим пальцем веко комиссару).

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Хватит! Кому я говорю! Кончим мы, наконец, этот допрос или нет?

СУМАСШЕДШИЙ. Хотите, могу напечатать вам его на машинке. У меня диплом профессионала: сорок пять ударов в минуту…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Сидите спокойно, а не то велю одеть наручники?

СУМАСШЕДШИЙ. Не имеете права! Или смирительную рубашку или ничего. Я — сумасшедший, и если оденете на меня наручники, вступит в силу статья 122 Уголовного кодекса: «Тот, кто для задержания душевнобольного применит при исполнении служебных обязанностей не медицинские методы или во всяком случае не психиатрические инструменты и тем самым вызовет обострение болезни, подвергается наказанию сроком от пяти до пятнадцати лет, а также лишается пенсии и чинов».

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Я вижу, вы и в законах поднаторели!

СУМАСШЕДШИЙ. В законах… О, все знаю! Вот уже двадцать лет как я изучаю законы!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Так что же тебе, выходит, триста лет, что ли? Где же ты изучал законы!

СУМАСШЕДШИЙ. В сумасшедшем доме! Вы бы знали, как там хорошо учиться! У нас был там один секретарь суда, параноик, он-то и давал мне уроки. Какая голова! Я знаю все: римское право, современное право, государственное, церковное… кодекс Юстиниана… фридериканский… лонгобардский, ортодоксально — греческий… Все, какие существуют на свете! Можете проэкзаменовать меня!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Мне некогда… Вот еще! Здесь однако, в твоей биографии, не отмечено, что ты был судьей… и тем более адвокатом?!

СУМАСШЕДШИЙ. Э, нет, никогда бы не стал заниматься адвокатурой. Не люблю защищать, это пассивное искусство. Мне больше нравится судить… осуждать… подавлять… преследовать! Я один из ваших людей… дорогой комиссар! Давайте будем на «ты»!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Эй, полегче на поворотах, психопат!.. И вообще перестань валять дурака…

СУМАСШЕДШИЙ. Будем считать, что я ничего не говорил…

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Ну, так выдавал ты себя за судью или нет?