Несчастный случай. Старые грехи

— Как раз девки — не предмет разборок. Одна ушла, другая пришла. А вот бизнес — это серьезно. Скомандуй, чтобы все отыграли назад. Место под застройку возвращается ко мне.

Вальтер сделал вид, что задумался. Для порядка он даже помолчал с пару секунд, а затем решительно покачал головой:

— Но дело сделано, Князь. Отыграть невозможно. Я себя подставляю. Потеряю авторитет. Со мною никто не захочет дело иметь. Нет, не могу. Но я могу подкинуть тебе другого застройщика. Жирнее.

— Мне не нужно жирного. Мне нужен этот участок. Тут на принцип пошло. Или будем воевать.

Вальтер нахмурился:

— Ультиматум?

— Совет. Когда все утрясешь — сыграем.

Князь кивнул в сторону бильярдного стола с насмешливой улыбкой на злом лице. Он считал Вальтера старомодным с его привычкой баловаться то в нарды, то в бильярд. Свое же пристрастие к шляпам считал оригинальностью и приверженностью высокому стилю, воспетому в вестернах старого американского кино. Но дело было не в привычках, а в том, что, начни они воевать друг с другом, закончится это могло бы, ой как плохо, для обоих. При всем своем романтизме Вальтер был жестоким врагом. Но сейчас Князь считал себя вправе на предъяву, что тут же продемонстрировал, развернувшись спиной и выйдя, не попрощавшись. Хлопнула дверь. Витражные стекла внутри деревянных перегородок задрожали. И тут Вальтер перестал сдерживаться.

— А что б тебя!

Он схватил кий, ударил, не целясь, и промахнулся. В сердцах отшвырнул кий в угол. Жалея, что это не копье, а угол плюшевого кресла — не широкая спина в кожаном плаще. Разозлил не столько Князь со своим ультиматумом, сколько всплывшая в памяти картинка котлована. Обычно воспоминания о том злополучном дне портили Вальтеру настроение на несколько дней. Отвлечь его могла только неспешная беседа за чайной церемонией с тем, у кого подобных историй было едва ли не больше.

Но Борис Шульга трубку не взял.

«Занят, наверное. Ничего. — Вальтер подошел к клеткам с птицами, радостно снующими с жердочки на жердочку при виде хозяина. — Освободится — перезвонит. Всегда перезванивал».

8

На этот раз Боб решил проехаться на метро. В центре в это время будет просто не реально припарковаться. Поднимаясь на эскалаторе к выходу, он рассматривал лица людей, удивляясь, как много кислотных цветов появилось в одежде пассажиров и на рекламных щитках за последний год. Музыка, если так можно было ее назвать, грохотала из динамиков, сменяясь рекламными слоганами. Наконец Боб вынырнул на поверхность. Здесь тоже бурлила жизнь.

Круглый год на Майдане в центре города было людно даже по утрам. Толпы народу перетекали от метро до подземных переходов, от переулков к центру площади, тонкими ручейками вливаясь в многообразные точки общепита и сетевые магазины. И сейчас возле памятника Михаилу Архистратигу толпилось много иностранцев, которые при помощи палок для селфи снимали себя на фоне позолоченной достопримечательности. Кое-где слышался говор западенцев, проскальзывало в общей какофонии звуков и редкое «акание» восточных соседей. Аниматоры в костюмах героев из популярных мультфильмов переступали через жирных голубей, прохаживаясь туда-сюда в поисках клиентов для фотосессии. Кого из героев масскульта тут только не было: и свинка Пеппа, и Винни-Пух, и пришелец Стич с опущенными книзу синими ушами.

Боб остановился у лавочки и достал телефон. Заметив пару пропущенных звонков, он набрал последний исходящий.

Панда Кунг-Фу высвободила руку из меховой лапы.

— Алло?

— Вы Соня? Я вам звонил. — Боб поднял руку и помахал. — Давайте отойдем в сторону. Поговорить надо.

Только Соня сделала шаг в его направлении, как к ней бросился малыш лет шести. Родители пацаненка подошли следом. Переговоры длились пару секунд. И вот уже Панда подхватила мальчика на руки. Вспышка. Следующее фото было с участием всей семьи. Когда на горизонте показалась целая группка детей, Боб вытащил купюру и поспешил к аниматорше.

Он щедро заплатил за фото, но сниматься не стал.

Наконец они присели на скамейку у фонтана, и Панда сняла голову. Как Боб и предполагал, Соня оказалась миловидной девушкой лет 25-ти. Она выглядела несколько уставшей, но глаза блестели — видно было, что она смирилась со своим родом занятий:

— Спасибо, что дали заработать. А то на разговоры отвлекаться — не только время терять, но и деньги. — Соня промокнула влажное лицо бумажной салфеткой.

— Тяжело? — сочувственно спросил Боб.

— Сейчас не очень. Зимой полегче, но людей мало. А летом в жару, конечно, ад.

— Может, позже поговорим, когда закончите?

— А я не знаю, когда закончу. Да и смысла нет. Я о своем погибшем отце ни сейчас, ни позже много не расскажу. Понятия не имею, чем он жил последний год. Как я зарабатываю — вы видите.

— То есть ваш отец Богдан Пархоменко не помогал ни вам, ни больной жене?

— Ха! Ему бы кто помог! Как бизнес отжали — лапки сложил. Жалейте его.

Мимо скамейки прошла чета пожилых китайцев, с улыбками глядя на знак инь-ян, вышитый на меховом пузе Панды. Соня провела их тоскливым взглядом, угадав в паре потерянных клиентов.