Несчастный случай. Старые грехи

Воха встал с диванчика и подошел к Бобу. Он, молча, выхватил из его рук журнал: «Вот, можешь и Витька5 пришпилить для наглядности!» — и лениво перелистал журнал, разглядывая фотки, на которых Виктор Новак позировал еще один, без Тамары. Даже если Калганов его и задел, Боб не подал виду, но перевел взгляд на стену, где висела доска с пришпиленными портретами жертв. За эти месяцы она обросла новыми. Боб потрепал потянувшегося Бо-бо, который облюбовал себе место возле горки поленьев. Пес лениво грыз край одного из них, заодно грея свою мохнатую морду. Воха наклонился к собаке:

— Что, Бобик?! Совсем про меня позабыл? А ведь по документам я твой хозяин! На5 вот тебе, кстати, вкусняшку принес.

Воха вытащил из кармана прессованную из жил кость, купленную в зооларьке по дороге. Бо-бо обнюхал ее и снова вернулся к полену.

— В следующий раз захвати кусок печенки, хозяин.

Боб закрыл заслонку печки и встал. Бо-бо тут же вскочил на лапы, не на прогулку ли? Но теперешний его хозяин уселся в кресло и потянулся к чашке с остывшей матчей. Воха кивнул. Намек друга он понял, действительно, мог бы и корма прикупить. А то сбагрил пса и не чешется. Опять Шульга прав. Как и давеча с Чукчей. Недавний визит в СИЗО испортил Вохе настроение на целый день, и он этого не скрывал. К тому же носился не жрамши с самого утра. Сам бы от куска печенки не отказался. А ему тут пенку сбивают, от которой живот свело пуще прежнего.

— Борь, давай лапшу в доставке закажем, а?

— Уже! На подъезде.

Воха вздохнул с облегчением.

— Признание Чукчи под вопросом. — Воха уселся рядом с Бобом, который подвинулся, освобождая место рядом с собой. — Эх, мне бы твою чуйку!

Боб долгим взглядом посмотрел на друга, хотя тот мог поклясться, что сейчас Шульга глядит сквозь него в прошлое, что в его зрачках колыхались верхушки сосен Ирпенского леса. Воха вспомнил тот день, когда чуйка Боба их всех подвела, и красные волосы Аллы Татарской на прелой листве вызвали у него резь в глазах. Потому что он, капитан милиции Калганов, тогда едва сдержал слезы. Никак не зачерствеет. А пора бы уже за столько времени.

— Портной купил признание Дорошенко. Только после этого у меня появились вопросы к Чукче.

Воха вернулся мыслями в настоящий момент.

— А на выходе что имеем?

Боб снова поднялся на ноги и стал загибать пальцы:

— Убийство Мостового и Воронько. Наложил на себя руки Игорь Татарский. В убийствах сознались двое. Оба признания — под сомнением. Значит, и самоубийство под вопросом. Простая математика, Вова!

— Не такая уж и простая, Боб. По первой серии, той, прошлогодней, которую Макс раскрыл, вопросов не было.

Воха не хотел спорить. Это получалось у него само собой. Но этим он только помогал Бобу формулировать данные.

— А это потому, друг Воха, что Максу не дали их задать. Сперва наши с тобой коллеги, а потом — Портной. Надо возвращаться к первой серии.

— Хорошо, что хоть по поводу Новака тебя попустило. — Бо-бо залаял и бросился к двери. — Должно быть, лапшу привезли. Хорошо, Боб, что они адрес уже знают и не блукают впотьмах. А то жрать охота, сил моих нет!

— А кто тебе это сказал, что попустило? — Боб продолжил тему Новака, будто и не слышал стука в дверь. — Мы же договорились — ты в это не влезаешь.

Наконец Боб пошел греметь засовом входной двери. Шпиц крутился у него под ногами. Видать, тоже надеялся на кусочек съестного. Хотя Боб и запрещал кормить питомца со стола, Воха всегда нарушал этот запрет, иногда таясь, а чаще в открытую. В конце концов, игру в плохого-хорошего полицейского никто не отменял! Воха сглотнул подступившую к горлу слюну. Война войной, а обед должен быть по расписанию. И за лапшу сегодня заплатит он, хотя Боб, по идее, мог бы и проставиться за Чукчу. Но Воха чувствовал себя виноватым и за пса, и за бестактность с журналом, и за все эти годы злоупотребления терпением друга, у которого и было всего-то: чужая собака да одержимость маньяком.

8

Атмосфера в кабинете Сушко накалялась все сильнее. Главврач налился краской, он все еще пытался оправдываться:

— Я не понимаю, Виктор Захарович, в чем конкретно вы меня обвиняете? Я всего лишь выполнял ваши инструкции.

В разговор вовремя вмешалась Тамара:

— Виктор, о каких инструкциях идет речь?

— Я не давал никаких инструкций. — Новак отвернулся к окну.

Сушко, протестуя, поднял руку.

— Вы лично велели мне выполнять капризы этого пациента, если они не противоречат здравому смыслу и не выходят за пределы клиники. И под моим личным контролем.

— Это были пожелания. — Новак повернулся к Тамаре. — Я тебе говорил об этом сегодня утром, хотел создать максимально комфортные условия пребывания для Тимура.

Сушко согласно закивал головой.

— Потому-то я сегодня здесь и оказался. Тимур попросил свидания со своей невестой.

Тамара удивленно подняла брови.

— Невестой? Первый раз слышу. — Ее голос от удивления прозвучал необычно высоко.

— Но он так сказал. Назвал Жанной. Просил устроить встречу в воскресенье, когда персонала меньше, чтобы глаза не мозолить. Я согласился при условии, что буду в клинике.