Несемейное счастье

– Привет! Не думаю, что ты меня знаешь. – Ирена никогда не видела Меланью так близко и рассматривала ее откровенно и с любопытством. – Поговорим?

Меланья ничуть не удивилась, как будто ждала чего-то подобного, только немного напряглась и шагнула навстречу.

– Давай! – Она не отвела взгляда.

Меланья никогда не становилась темой их разговоров, но по обрывочным фразам и обмолвкам Паролизи Ирена составила себе четкое представление о его жене, немного вялой и индифферентной в своих желаниях, неплохой хозяйке и матери, счастливой в своем семейном болотистом мирке. И вдруг оказалось, что этот образ Меланьи не имеет ничего общего с женщиной, стоявшей перед Иреной – решительной, уверенной в себе и даже бесстрашной.

– Пошли! – Ирена шагнула в заросли барбариса и ощутила в кармане прохладную ручку финки. «Молодец, Оксана, положила нож на место».

Меланья молча последовала за ней.

«Она что, знала, что мы встретимся? И почему она не спрашивает, о чем я собираюсь с ней разговаривать? Она догадывается о наших отношениях с Паролизи?»

Ирена заводилась от крутившихся в голове вопросов, натянутые нервы звенели, отдаваясь болью в ушах.

Они шли напролом, продираясь через кусты. Меланья не отставала.

Одно близкое присутствие жены Паролизи – женщины, к которой он возвращался с работы, которая находилась всегда рядом и проводила с ним ночи, женщины, которая делила с ним свою жизнь и которая родила ему ребенка, опасно возбуждало Ирену, учащая дыхание.

Голову сдавило цепями, молчание Меланьи бесило. Они вышли к заброшенному бару.

– Ну и? – Меланья уперла руки в бока и беспокойно переступила ногами.

«Боится все-таки, что преподнесу ей неприятную новость», – поняла Ирена, и эта мысль сразу же ей польстила. Она расправила плечи, как перед дракой, и пристально посмотрела на Меланью. Головная боль все не отступала.

– Догадываешься, о чем будем говорить? А точнее, о ком?

– Понятия не имею, – снисходительно ответила Меланья, опять переступив с ноги на ногу.

«Врешь, о чем-то ты все-таки догадываешься, что-то ты подозреваешь, не зря за мной в лес пошла без единого вопроса».

Ирену трясло, а цепи, стянувшие голову, будто начали дребезжать и побрякивать, отдаваясь в самом мозгу.

Она вдруг ясно представила, как Паролизи обнимает свою жену, как рука его ползет по ее спине, как целует, слегка прикусывая губы, и открывает ей рот…

Ее не должно быть на этом свете, только она, Ирена, достойна Паролизи! Ему плохо с Меланьей, он несчастлив! Да! Да! Он просто не может сказать о своей ошибке, он слишком горд.

Сумбурные мысли крутились хороводом.

– Ты знаешь, что он любит меня? – Она специально не называла имени, все было ясно и так.

– Да? И тебя тоже? Вы что, сговорились? – Меланья криво усмехнулась.

«Она что, издевается? Или хочет сбить меня с толку?»

Ирена ожидала мольбы, плача и просьб вернуть ей мужа, а столкнулась с внутренней силой готовой к отпору женщины.

Рука Паролизи сползла на ягодицу Меланьи и отпечаталась в мягком теле, рывком он развернул ее к себе, лицо приблизилось к лицу, глаза горели желанием… Ирена видела все как наяву.

Меланья все переминалась на месте, что еще больше раздражало.

«Что это с ней, что ей спокойно не стоится?» Она помнила, как братья учили оценивать противника и следить за его перемещениями, и насторожилась.

– Может, ты не поняла то, что я тебе сказала?

– А ты сама поняла? Подожди, пописаю и договорим. – Меланья завернула за стенку старого бара.

Ирена почувствовала себя униженной ее насмешливо-снисходительным тоном, злость змеей свернулась в желудке и отдалась гулкой болью в голове.

«Или ей по фигу, что там у меня с ее мужем?! Или она все знает?! Или?! Не хочу в этом копаться! Хватит с меня мучительных ожиданий! Мы были вместе в лесу совсем недавно, и гуляли, и говорили обо всем на свете, и любили друг друга! Я знаю, как Паоло несчастлив и одинок без меня! Его надо спасать, и это могу сделать только я!»

Но фантазия наперекор всему рисовала, как Паролизи, крепко обняв Меланью, ведет ее в спальню, бросает на огромную постель и…

Ирене не хватало воздуха, она обхватила голову руками. Казалось, что череп крошится на мелкие кусочки.

Ирена завернула за угол строения и, неслышно обойдя его с противоположной стороны, уставилась на женщину, сидевшую спиной к ней на корточках со спущенными джинсами.

Белые ягодицы, плавной линией сужавшиеся к тонкой талии, выделялись на фоне еще зеленой листвы кустарника, и эта наглость и одновременно беззащитность позы окончательно взбесили Ирену. Яростная боль затопила все вокруг, и только картина того, как Паролизи обхватывает эти бедра и толчком входит в горячую мягкость тела, стояла перед глазами. Нащупав рукоятку подаренной финки, она сделала последний шаг.

Сумасшедшие, нелогичные мысли с космической скоростью проносились в мозгу:

«Я убью ее и спасу Паролизи! Я убью ее, и между нами не будет преград! Я убью ее, и боль уйдет навсегда!»