Несерьезные отношения (СИ)

Больше всего хотелось согласиться и тут же начать собирать вещи. Уверена, Маша с удовольствием помогла бы мне в этом деле. Но что-то держало.

Может, это был тот самый страх, когда, обжегшись на молоке, дуешь на воду. Может, просто в голове не хватало извилин.

«Еще день, и я тебя сам заберу! Выкраду вместе с дочкой из вашего дома!»

«Как гордую дочь Востока?»

Я рассмеялась так громко, что Маша начала прыгать вокруг и требовать показать ей экран телефона.

«Пошути мне еще! Куплю ковер! И сыграю с тобой в кавказскую пленницу! Даже Кравцова потом не найдет!»

«От Вали и Джеймс Бонд бы не спрятался!»

«У Бонда нет такой мотивации, как у меня! — Паша, похоже, и не собирался сдаваться. — Соглашайся! Бесчеловечно заставлять ждать так долго. Мы с диваном уже по вам скучаем».

Фразы появлялись на экране так быстро, словно Паша печатал текст десятью пальцами. Я даже отвечать не всегда успевала. Но на последнем предложении от этого его «вам» телефон чуть не выпал из рук.

Вроде бы не было ничего нового. Я собственными глазами видела, как серьезный адвокат Бояринов легко общается с моей маленькой девочкой. Словно с давней знакомой!

Но сердце екнуло.

Смех оборвался, и пока Маша снимала сапоги, я медленно, не всегда попадая на нужные буквы, написала свой главный вопрос:

«А зачем тебе на самом деле, чтобы я переезжала? Мы ведь не сможем быть вместе, как раньше. Все изменилось. Знаешь».

Правильнее было бы спросить не по телефону, а в лицо. Глядя глаза в глаза. Еще в доме Паши, после завтрака, я несколько раз открывала рот, чтобы произнести эти слова, но каждый раз лишь нервно сглатывала.

«А ты до сих пор не поняла?» — Только настоящий юрист мог ответить вопросом на вопрос.

Садист! Умный, красивый, но бессердечный.

«Я у тебя, наверное, дурочка». — Сердце забилось быстрей.

«Ты у меня феечка. Сказочная. Но все равно я тебя люблю».

«Любишь?»

Шесть букв дались мне труднее, чем все предложения до этого. Пальцы совсем не слушались, а в голове творилось такое, что впору было вызывать группу психологической поддержки.

«Жень, у меня вечером было запланировано нормальное человеческое признание. Со свечами! Твоя дочка, кстати, на них настаивала. Но вечно у нас все не по плану. Сплошной форс-мажор с первой встречи».

Паши не было рядом, но я словно наяву видела, как он тяжело вздыхает и улыбается. Едва заметно. Одним уголком губ.

«И давно ты понял?»

Сама не знала, зачем это спросила. Впервые я не знала, что сказать и как правильно себя вести. Словно и не была никогда замужем, не общалась ни разу с мужчинами.

«Родная, это неправильный ответ».

Паша ни капли не помогал.

«А что нужно было написать?»

Мы с Машей в четыре глаза уставились на экран.

«Правильно: я тебя тоже люблю», — пришло мгновенно.

«Вот так и писать? Слово в слово?»

В груди что-то булькнуло. А губы растянулись в улыбку от уха до уха.

«Если очень трудно, готов принять чемоданами», — смилостивился этот садист.

«Тогда люблю».

Следом за улыбкой из глаз полились слезы.

— Уверена? — вместе с шумом шагов послышалось из-за двери.

— Павел Бояринов…

Я так и не разделась до конца. На руке все еще висела сумочка. На правой ноге красовался сапог. Но ждать было невозможно.

— Я так тебя люблю… — Дверь распахнулась. — Так сильно…

Мы с Машей наперегонки бросились на грудь этого потрясающего мужчины.

— Что жить без тебя не могу, — вырвалось со слезами и смехом под громкий Машин хохот. — Совсем. Без тебя. Никак.

Глава 26

Четыре месяца спустя

Женя

После развода с Леней я поклялась себе, что и ноги моей в ЗАГСе больше не будет. Ни в качестве невесты, ни в качестве свидетельницы.

Все!

Хватило!

Даже находиться рядом со зданием, стоять на другой стороне улицы или проходить мимо, стало невыносимо.

Валя называла это «Посттравматическим синдромом». Света была уверена, что еще в первый «визит» меня кто-то сглазил.

Но никакой страх, никакая паника, внезапный насморк и вывих лодыжки не помешали Бояринову заманить меня в это адское место спустя всего два месяца совместной жизни.

— Ты всего лишь бумажку подпишешь. Одну! И все!

Вероятно, именно так он уговаривал некоторых своих клиентов на чистосердечное признание в убийстве. Лучший адвокат города! Свезло мне, так свезло!

— А может мы без этой… бумажки?

Наша машина уже подъехала, но я держалась за ручку как альпинист за крюк над пропастью и отказывалась выходить.

— Нет, без бумажки нельзя. — Паша покачал головой. — Я уже Маше ресторан пообещал.

— Ну, так и своди ее. Я не против! Могу еще Свету с вами за компанию отправить. Она как раз недавно жаловалась, что давно в свет не выходила.

— Без повода?! А кто мне говорил, что детей баловать нельзя?

Этот наглый гад сощурился. Он явно уже придумал для меня какую-то ловушку. Выжидал, когда попадусь.

— От одного раза Маша не испортится.

— Это будет уже пятый… — Паша постучал указательным пальцем по приборной панели. — … за этот месяц.

— Тогда придумай повод. Ты у нас умный. Я верю — справишься.

— Так я и придумал, — кивнул в сторону ЗАГСа Бояринов. — Даже кольцо тебе на палец вчера надел. Ты еще «да» сказала. При свидетелях!