Несерьезные размышления о жизни

В несколько ходок мы перетащили наши вещи, и я в порыве благодарности даже чмокнула его в щеку и попросила всем говорить, что переехали мы еще вчера.

Так, первый пункт плана выполнен. Теперь надо уверить Влада, что я не мужчина. Порывшись в своем скудном гардеробе, я облачилась в нескромные шорты и топ, который представлял собой трикотажную полоску ткани на двух бретельках. То есть, все, что надо, было подчеркнуто, а остальное откровенно выпирало наружу. Пусть теперь попробует заявить, что я мужчина!

По моим подсчетам, Влад жил в бамбуковой комнате со шкурой бенгальского тигра на полу. В комнате было тихо, я несколько раз постучала, никто не ответил, дверь была заперта.

— Уехал он, — прочирикала Глаша, неслышно подкравшись в своих чувяках. — Утром сел в машину и укатил. Но к вечеру, сказал, вернется.

Глаша похромала дальше, а я расстроилась. Ну, как мне теперь выяснить, что такое пароль, кому его говорить и о какой сумме шла речь?

Я побрела в светелку. Вошла в нее и остолбенела, узрев Федора на своей девичьей кроватке. Он развалился, как у себя дома и мучился над кроссвордом.

— Ты что тут делаешь? — возмутилась я. — Вот взял моду мять мои подушки.

Он отложил газету, встал и потрогал мой лоб.

— Нет, температура нормальная. Вот уж не думал, что девичья память на практике выглядит склерозом. Мы только что поменялись комнатами. Ну, вспомнила?

Я хлопнула себя по лбу и потащилась к двери, но, взявшись за ручку, остановилась.

— Федор, какие ассоциации у тебя вызывает слово «пароль»?

— Пароль — отзыв, «Сезам, откройся», «Здесь продается славянский шкаф?», ввод кода для доступа в компьютерную программу. А что?

— Нет, ничего, — потянула я на себя дверь.

— Э-э, нет. Сядь, давай, все по порядку. Хватит ерундой заниматься, в конспираторов играть, Лиза, или как тебя там?

Он захлопнул дверь и прислонился к ней, сложив на груди руки. Я похватала ртом воздух и плюхнулась в кресло.

— Ты откуда знаешь, что я не Лиза?

— А кто только что читал гороскоп для Весов? У Лизы день рождения в декабре. А, кроме того, я знаком с настоящей Елизаветой Петровной.

— Как? Так это с тобой она сбежала, ограбив бабушку, а потом поссорилась и наложила на себя руки?.. Боже! Она вовсе не покончила с собой! Как же я раньше не догадалась! Это ты ее убил и закопал в орешнике, а теперь тебя потянуло на место преступления… А-а-а! завопила я и приготовилась сигануть в окно, спасаясь от душегубца.

— О, Господи! Прекрати орать. Я никого не убивал! Сядь. Замолчи, а то поцелую.

Я вернулась в кресло, прихватив подушку для самозащиты. Федор походил по светелке: два шага в одну сторону, два — в другую.

— Как тебя зовут?

— Полина.

— Красивое имя… Какую бабушку ограбила Лиза?

— Мою бабушку — Эмму Францевну.

И сама не зная как, я рассказала ему и про визит Галицкого, и про просьбу Эммы Францевны взять имя Лизы, и про подмену паспорта, и про пластическую операцию, диету и загадочную смерть настоящей Лизы. Под конец я совсем расстроилась, так мне стало жаль непутевую Лизавету, а заодно и себя. Сердобольный Федор принес мне рулон туалетной бумаги, и я извела половину, используя в качестве носовых платков.

— А ты откуда Лизу знаешь? У тебя с ней какие отношения?

— Никаких у меня с ней отношений. Соседи по даче. Мы с ней с детства знакомы. Потом выросли, лет десять не виделись. А месяца два назад она мне позвонила. Лиза — девушка впечатлительная, поэтому, когда она сказала, что ей грозит смертельная опасность, я не поверил. Она просила приехать в Трофимовку и спасти ее… Ну, у меня тоже свои дела, работа, то да се. Пока отпуск оформил… В общем, приехал сюда, а здесь ты.

— Скажи, Федор, мы с ней похожи?

— Точно не знаю, мы столько лет не виделись… Вы с ней роста одного, но она попухлее будет, голос похож. Может, еще в глазах что-то общее — херувимная беззащитность… Многие мужики от этого дуреют, им хочется быть сильными, храбрыми и благородными, — и он посмотрел на меня, как на личного врага.

Вот те раз! Я думала, что выгляжу уверенной в себе, независимой эмансипе, а тут выясняется, что все это самообман. Я обиделась.

— Ладно, некогда мне с тобой разговаривать, — и направилась к двери.

— Э-э, нет. Так дело не пойдет. Выкладывай, что там с паролем, подпер он дверь плечом.

— Ничего особенного. Эмма Францевна придумала новый пасьянс и ищет ему название. «Пароль» — звучит интригующе, — отодвинула я его от дверного проема и направилась к себе, репетировать перед зеркалом взгляд скучающего циника и выражение лица «эмансипированная женщина на свободном выпасе».

Гоша валялся на восточном ковре и мусолил резиновый мяч.

— Хватит бездельничать. Приступаем к выполнению плана «Б».

Гоша обрадовался, бросил игрушку и с готовностью уселся около двери. Я переоделась в сарафан, повязала на голову скромный платочек и вернула глазам выражение беззащитности.