Несгибаемый

Тут я вспомнил, что врач по моей настойчивой просьбе дал с собой заключение. Порывшись в карманах, я достал смятый лист. Просмотрев первые строки, я еще раз внимательно вчитался в текст, стараясь понять смысл написанного, но потом всё же уточнил у братьев:

— Мы с врачом вчера тоже пили?

— А что там? – с любопытством спросил Марк, заглядывая в мятый лист.

Я начал читать вслух. «Больной доставлен в мед. пункт с многочисленными сопровождающими без сознания. При проведении осмотра была выявлена тупая травма головы об твердую поверхность и рваная рана на штанах. По словам очевидцев, у пострадавшего произошло падение, лежание или бег перед движущимся объектом или на него с неопределенными намерениями. Реанимационные мероприятия без эффекта - очнулся сам, после чего у пациента обнаружена подозрительность и явная увертливость. Через час больной успокоился. Планов на будущее больше не строит. После проведенного лечения полностью восстановились мыслительные функции, на лбу появились нормальные морщины, проступили извилины. На момент выписки больной в палате не обнаружен, значит, состояние удовлетворительное».

За моей спиной, как по волшебству, материализовалась Бернас. Выхватив у меня мятый лист и мельком пробежавшись по тексту, она вернула мне его со словами:

— Значит, стоит зайти ещё и к Гейлу.

Кухарка ловкими движениями накрыла на стол, забирая пустые кружки, и с недовольным видом произнесла:

— И я вас очень прошу, разбудите своего храпуна!

Мы прислушались. Действительно, храп до сих пор разносился по трапезной, сотрясая стены. Оглядев присутствующих и убедившись, что все на месте, мы встали, обследуя трапезную. Ориентируясь на звук, мы двигались в сторону окон, где стояли массивные сундуки.

Один из них был приоткрыт. Именно оттуда раздавался зловещий рокот, наводящий ужас. Медленно открыв крышку, мы заглянули внутрь. Рыжий зверёныш, еле поместившись в сундук, спал на спине, свернув лапы перед собой и прикрыв причинное место пушистым хвостом. Из открытой пасти свисал розовый язык и текла вязкая слюна. Всё его тело было покрыто сухим мятликом.

Я осторожно потрепал гримби за хвост, пытаясь разбудить:

— Эй, малой? – прошептал я.

Храп резко прекратился, и на меня уставились сразу три желтых глаза.

«Есть? Играть? Пить? Бежать?» – раздалось у меня в голове.

Я отшатнулся, растерянно оглядываясь по сторонам. Друзья, наблюдающие за нами, расхохотались, видя мою реакцию.

— Что говорит? – спросил Марк, улыбаясь.

Гримби, перевернулся, словно кошка, и выпрыгнул из сундука, радостно виляя хвостом. «Есть? Играть? Пить? Бежать?» – снова повторил довольный голос, напоминающий подростка.

— Есть, – обнимая зверя, произнес я и поцеловал его в мокрый нос.

Сравнив габариты сундука и размер зверя, я невольно восхитился его способностью.

— Как он туда поместился? – удивленно сказал я вслух.

Рафф, решив, что вопрос не риторический, стал объяснять мне строение животного:

— Понимаешь, всё дело в том, что у гримби кости могут двигаться в суставах практически на сто девяносто градусов. Таким образом, животное может передвигаться в узких норах или в тесных помещениях.

— Вообще, гримби очень необычное животное, которое никак не могла создать природа самостоятельно. Скорее всего, своим появлением на свет гримби обязаны человеку и генной инженерии, которая была очень развита до разлома, – добавил Марк.

— Только вот после разлома данный вид животных одичал, и теперь, не имея нужных знаний, человек не может вернуть связь с ними на том уровне, на котором это вообще возможно, – заявил Барса, любуясь красивым окрасом гримби.

Обсудив зверёныша и его уникальность, мы вернулись за свой стол, с аппетитом разглядывая принесенный завтрак. Даже для гримби стояла на полу огромная миска с душистой похлебкой. Звереныш с аппетитом набросился на еду и довольно заурчал, словно Лочлэндский тигр.

В этот момент к Барсе подбежал взволнованных молодой монах и что-то прошептал на ухо. Лицо Барсы, и без того вечно хмурое, превратилось в грозовую тучу. Кивнув монаху, он произнес:

— Отец Эвард вернулся! Сейчас он в госпитале в очень плохом состоянии.

Глава 20

Отец Эвард, полностью покрытый различными проводами, трубками и бинтами, лежал на медицинской кровати. Мерный писк медицинских приборов придавал уверенности в том, что состояние пациента стабильно. Однако глаза Эварда были закрыты, а из горла доносился хриплый стон. В палату пустили только меня и Барсу. Доктор Гейл с опаской посмотрел на нас и, прежде чем разрешить войти, сначала произвел осмотр содержимого наших карманов.

— Меня ещё ни разу так не унижали, – пробурчал Барса, скидывая мантию и надевая белый халат.

— Всё когда-то бывает впервые, – весело ответил ему тогда Рафф, хлопая по плечу.

Мы осторожно присели напротив Эварда, стараясь не шуметь.

— Неужели я не узнаю легкую походку своего ученика, – хрипло произнес святой отец, не поднимая закрытых век, – Барса, мне нужно кое-что тебе сказать.

Рука Эварда слабо дернулась, подзывая нас подойти поближе.

— Кто рядом с тобой? – спросил Эвард, поворачивая голову в нашу сторону.