Несгибаемый. Не буди лихо…

Александра и Отто Рудольфович, переглянулись и с искренним недоумением посмотрели на Пастухова.

– А поконкретнее? – наконец потребовал Кессених.

– Думаю, пришла пора ударить по небесам. – Петр решительно рубанул рукой воздух.

– Авиационный мотор? – нашлась Александра.

– Именно. Я, конечно, в них, можно сказать, ни уха ни рыла. Но… По сути, это тот же дэвээс.

– Только условия совершенно иные, чем на земной поверхности, – поправил Кессених.

– Понимаю, – соглашаясь, кивнул Петр. – Но тут даже дрянной двигатель побьет паровик. Вы обратили внимание, как летают самолеты? Взлет, посадка, плавность в маневрах. Элегантность бального танца. Вы слышали о Нестерове?

– Признаться, нет, – посмотрев на Александру, ответил инженер.

Но и девушка только пожала плечами. Ничего удивительного. Этот офицер, прославившийся в мире Петра, здесь если и был известен, то лишь в узких кругах. Весьма узких, надо сказать.

– Штабс-капитан. Летчик, – начал пояснять Петр. – Доказывал, что самолет при правильном управлении всегда найдет опору в воздухе и способен закладывать петли в вертикальной плоскости. Неоднократно пытался на примере доказать свою правоту. Но всякий раз его подводила машина. Все попытки преодолеть эту проблему ни к чему не привели. В тысяча девятьсот четырнадцатом году, незадолго до войны, погиб при очередной попытке совершить петлю в вертикальной плоскости с переворотом самолета.

– И? – подбодрила Александра, понимая, что все это неспроста.

– В моем мире Нестеров сделал эту петлю. Она потом имела двойное название: петля Нестерова, или мертвая петля. И это была только первая из фигур высшего пилотажа. Ничего подобного здешним паровикам и не снилось.

– Вот, значит, как, – помяв подбородок, задумчиво произнес Кессених.

– Понимаю, небеса не ваш профиль, – поочередно посмотрев на жену и немца, пожал плечами Пастухов. – Но ведь можно пригласить авиаконструктора.

– Это-то понятно. Но отчего ты решил, что эти акробатические номера могут заставить взглянуть на дэвээс под другим углом? – усомнилась Александра.

– Потому что, дорогая, это не акробатические номера. Это новое слово в тактике воздушных боев. Это самый настоящий переворот. Внезапные атаки под разными углами. Резкий взлет и пикирование. Мертвая петля позволит из преследуемого превратиться в преследователя. Взмыл свечой ввысь и упал на голову противнику, изображающему свои плавные па, с постепенным набором высоты. Вы только обрисуйте эти перспективы летчикам, участвовавшим в воздушных боях. Да они душу отдадут за такой двигатель.

– Петр, ты не веришь в свою победу? – внимательно посмотрев на соратника, поинтересовался Кессених.

– Верю. И это вовсе не запасной вариант. У нас есть конструкторское бюро. Так отчего бы не запустить новую веху? Авиационные моторы только на первом этапе будут похожи на автомобильные. Чем дальше, тем больше отличий. И эту работу нужно начинать уже сейчас. Но я уверен, что практически сразу мы сумеем создать то, что заткнет за пояс паровики по маневренности. Во всем остальном они будут впереди. Но для истребителей самое главное – это маневренность.

– И скорость, – не согласился Отто Рудольфович.

– Ну, не думаю, что дэвээс так уж уступит в скорости. Основное все же – это несомненное преимущество в маневренности.

– Хм. Ладно. Мы подумаем в этой области, – переглянувшись с Александрой, ответил Кессених.

– Не зна-аю, – покачав головой, с сомнением произнесла Александра. – Мы уже работаем на износ. Конечно, можно расширить штат, привлечь еще инженеров, авиаконструкторов. Но… Небо – это небо. Оно не прощает ни пижонства, ни самоуверенности.

У Петра в голове раздался тревожный звонок. Он сразу же распознал намерение жены уклониться от нового проекта и продавить-таки свое участие в автопробеге. И ведь это вполне реально. Но если все же удастся ее убедить в необходимости начать работу уже сейчас, то по поводу гонки можно будет не волноваться. Александра не пожелает упускать свой шанс и уступать пальму первенства.

– Все так, – согласился Петр. – Но так уж случилось, что кто-то должен сделать первый шаг. И вовсе не факт, что, кроме нас, его сделать некому. Между нашими мирами много общего. Очень много. И пусть события порой сильно разнятся, исторические личности по большей части остаются самими собой. Тот же Сикорский построил-таки своего «Муромца». Но он не создавал двигатель, а использовал готовый, установив его на свой самолет.

– То есть те, кто способствовал развитию авиационных моторов, просто пока не открыли своего потенциала, хотя и находятся среди нас, – поняла Александра.