Несгибаемый

Оно и впрямь поберечься надо. Держась за стеночку, Митя спустился в машинное отделение, оно же кочегарка, и подбросил в топку дров. Потом поднялся и расположился в складном кресле. Помнится, когда Петр заказал плотнику их изготовление, Митя подумал, что тот чудит. Ну к чему на борту эта барская забава? Хватит и обычной скамьи или табуретки.

А вот сейчас был только рад наличию этих кресел. Пусть они и не мягкие, но сидеть, откинувшись на высокую спинку, куда легче, чем на скамье. А тут еще и колотит так, словно на улице неслабо похолодало. А ведь солнышко сверкает, и «Карась» держится посредине, ловя попутное течение, потому в тень от деревьев не попадает. Ветра нет. Так что однозначно тепло. Но Митю морозит, и холодная испарина появилась.

– Дядь Петр, а чего это ты к берегу правишь? – заметив изменившийся курс, спросил Митя. – Рано ведь. В котле воды еще две трети, не меньше.

– Ты не поверишь, Митя, но впереди на прежнем месте опять залом.

– Как так? – искренне изумился Митя.

Нет, утверждать, что такого быть не может, глупо. Были и ливни, и грозы со штормовыми ветрами. И все же залом характерен для весенней поры, а не для летней. Хотя… Чего только не случается. Однако Петру это явно не понравилось, коль скоро он решил пристать к берегу в паре сотен метров от препятствия.

Выскочил на сушу, привязал швартовый и, вернувшись на борт, вооружился биноклем. Нет, в нападение Петр не верил. Ну не может такого быть. Но и поделать с собой ничего не мог.

– Здравствуй, попа, Новый год, – выдохнул он через полминуты созерцания залома через оптику.

– Что там, дядь Петр?

– Хрень там нехорошая, Митя. Очень нехорошая. Веревку я вижу. Только в одном месте, но вижу. Два ствола скрепили между собой. А еще вижу, что парочка стволов – точно свежесрубленные.

– Это что получается, засада?

– Причем именно на нас. Сомневаюсь, что тут есть еще одна лодка, которую не перетащить по суше. А так выходит очень даже хорошо. В одиночку с заломом не справиться, вот и пошли бы мы с тобой вдвоем его разбирать. А нас из засидок, как уток, постреляли бы.

– А ты так поступил бы, дядь Петр?

– Если бы не был пуганым, то возможно. Одно дело – устроить засаду на купца, который бегает по одному и тому же маршруту. Совсем другое – перегородить реку, чтобы прихватить случайную дичь.

– А если выследили?

– Тогда поступили бы, как те же хунхузы. Постреляли издали, и вся недолга. Только, видать, у этих с хорошими стрелками не очень.

– Так что делать будем, дядь Петр?

– Ты будешь сидеть вон за тем деревом со своим карабином и наганом в руках. А я пойду искать этих уродов. Другого варианта не вижу.

– А может, отойдем вверх по течению, подготовимся и встретим?

– Угу. Мысль в общем-то хорошая. Только на сколько нас хватит? Вот в чем вопрос, Митя. Мы оба не в лучшей форме. Так что выход один. Вперед.

– Так, может, я на «Карасе» тогда останусь? Присмотрю за лодкой.

– Нет. Тут ты будешь как в ловушке. Корпус и надстройки набраны из тонких досок. Не броненосец мастерили, а легкую лодку. Так что пули будут прошивать их без труда. Причем навылет. А так хоть какая-то надежда. Я сейчас.

Петр спустился вниз и вскоре появился с винчестером Мити и патронташем в руках. Его карабин был все время поблизости в рубке. Посетил камбуз и поставил на медленный огонь банку с тушенкой. Сомнительно, чтобы засевшие в засаде могли рассмотреть детали. Для устройства залома с помощью остатков старого место удобное. А вот для засады – не очень. Все тот же светлый сосняк, поэтому лишний раз нос не высунешь, могут заметить. Так что подробности оттуда не различат, а вот запах разогретой тушенки почувствуют однозначно. Пусть бандиты думают, что эти двое решили пообедать, а потом уж браться за залом.

Под занавес Петр бросил в топку котла промасленные тряпки, и из трубы повалил густой черный дым. Ветер был как раз в сторону залома. Не сказать, что получилась полноценная дымовая завеса, но надежда на то, что бандиты не заметят высадку, присутствовала. Напарники спустились на берег, и Петр помог Мите занять позицию у сосны, так чтобы лодка была в пределах видимости.

– Значит, так, дружок. Лежишь и не двигаешься. Час, два – плевать. Не двигаешься, и все. Даже если кто-то попробует забраться на катер, ничего не делаешь. Стреляешь, только если заметили тебя или если мне понадобится помощь. Не раньше. И еще. Настраивайся на то, что меня не будет долго. Я обойду их по большой дуге и зайду снизу по течению. Оттуда они никого не ждут. Идти далеко, а я не в лучшей форме. Устаю быстро. Уяснил?

– Да, дядь Петр.

– Смотри не геройствуй. Мне тебя мамке нужно живым возвернуть. Да и ты за младших в ответе. Тебе их в люди выводить. Все, пошел.

Как и предполагал Петр, путь дался ему нелегко. Сказалась и поспешность, с которой напарники покинули «Карася». Едва оказались под деревьями, как на них тут же насели комары. Придется терпеть это неудобство, несмотря на всю злобность местных насекомых. Нельзя по-другому. Если им повезло и их высадку еще не обнаружили, то, возвратись они на лодку, вероятность этого многократно возрастает.