Несгибаемый

Ну, насчет Подводника тут все понятно. У Петра с ним были вполне приятельские отношения. А вот что касается Макарыча, удивил. Он ведь хотя пакостей и не делал, а на Пастухова посматривал не без ревности. Как и бывает это между старыми признанными мастерами и молодыми да ранними выскочками, пусть и талантливыми.

И вообще, народ вокруг все больше с уважением поглядывает. Хм. Или вот с опаской. Обходят сторонкой. А то как же. Слюной брызгать да гадить по мелочи какому-то там новичку – это одно. А вот тому, кто за неполный месяц уже шесть душ загубил, – уже совсем другое. А еще поговаривают, что-то он там с двумя заболотнинскими подручными, на которых пробу негде ставить, не поделил. И ничего, живет себе и в ус не дует.

Хм. А быстро тут новости разлетаются. И это при отсутствии радио. Это насколько же народу тут скучно, если так-то стараются. Хотя… Петр-то уже часа два как въехал в город. Нет. Все одно быстро. А уж каково оно будет, когда радио заработает… Кстати, собираются вроде как запускать. Подбивают на это дело купцов, обещая им рекламу и манну небесную. И вроде как небезуспешно.

– Пастухов! – окликнул его заведующий мастерскими.

– Здравствуйте, Павел Игнатьевич.

– Здравствуй. Сам-то цел?

– Цел, слава богу.

– Вот и ладно. Иван Янович сказывал, что следственную группу ты повезешь.

– Больше вроде как некому, – пожав плечами, без энтузиазма ответил Петр.

– Ты когда в последний раз спал-то?

– Да сутки уж как без сна. Но ничего. Пока держусь.

– Ясно. Иди на проходную, выгони Авдеича на улицу, пусть продышится и косточки разомнет. А сам ложись отдыхать. Когда срок подойдет, тебя поднимут. Не то и сам сгинешь, и людей угробишь.

– Спасибо, Павел Игнатьевич.

– Дядь Петр!

– О, Митька. Как тут у вас дела?

– Нормально все. А у вас как? Не ранило?

– Нет. Обошлось.

– Дядь Петь, а как вы тех бандитов? – Глаза у парнишки горят так, что вот сейчас все бросит и побежит в тайгу искать приключения на свою пятую точку.

– Уж точно не одной левой, – покачал головой Петр. – А вообще, это все со страху.

– Как это? – не поверил юнец.

– А вот так, Митя. Жить захочешь, не так раскорячишься. Ладно, пойду я спать. Мне опять ехать, а я устал как собака.

Оккупировав топчан на проходной, выполняющей и роль сторожки, Петр мгновенно провалился в забытье. Словно в тягучий кисель нырнул. Странное дело, но ему даже сон приснился. Яркий, сочный, красочный и цветной. Вот только что именно ему снилось, не помнил. Да и не выспался, если честно. Поднялся как сомнамбула, голова дурная, гудит и раскалывается.

– А ты тут как? – искренне удивился он, увидев Аксинью.

– Митя прибежал, рассказал.

– А-а-а. Ага. Погоди. Я сейчас, – плохо соображая, как с сильнейшего перепоя, произнес Петр.

Затем разделся по пояс и выскочил на улицу. Найти чистый сугроб в окрестностях мастерских оказалось не так чтобы и просто. Но ему это все же удалось. Растирание холодным снегом подействовало благотворно. Из головы вмиг вылетела вся муть, и Петр сразу же взбодрился. Брр! И замерз. Начало марта ведь только.

Добежал до саней, возле которых уже никто не возился. Мало того, они находились снаружи цеха, готовые сорваться с места. В подтверждение тому котел глухо гудел перегретым паром. А вот везти пока было некого. Полиция еще не прибыла. Ну и ладно. Полез в кабину, достал из вещмешка полотенце и хорошенько растерся.

– Так ты чего прибежала-то, Аксинья? – вернувшись в сторожку и надевая рубаху, поинтересовался Петр.

Глупый вопрос. Хотя бы потому, что один из ответов сейчас стоял на столе в виде чугунка, из которого разносился аппетитный запах наваристых щей с мясом. Аксинья вообще хорошо готовила. А если учесть, что Петр уже сутки ничего не ел… Желудок предательски заурчал, требуя непременного к себе внимания.

– Ну как же. Митя сказал, что ты опять в тайгу, с полицией, – явно осматривая его на предмет новых дырок, произнесла женщина.

– Это да, – присаживаясь за стол и запуская в котелок ложку, согласился Петр.

– Вот я и принесла тебе в дорогу снеди. Уж в короб уложила. И на сейчас, горяченького поесть, – опершись подбородком о раскрытую ладонь и наблюдая за жадно жующим Петром, пояснила она.

– Угу. Спасибо. Вовремя.

И впрямь вовремя. Ведь мало того, что желудок благодарно набросился на еду, так еще и в голове заметно посветлело. А это в преддверии предстоящего выезда не менее важно.

Кстати, о выезде. Достал из кармана часы, еще те, что снял с грабителя на улице. Хм. А ведь прошло уже четыре часа.

– Павел Игнатьевич сказал, что полицейские вот-вот подъедут. Его из управы по телефону предупредили, потому и разбудила тебя.

– Ясно. А про Завьялова, часом, ничего не знаешь?

– Только и того, что ты его раненого привез.

– Понятно.

Доев, Петр поднялся, и тут Аксинья не выдержала, прильнула и уткнулась лицом в его грудь. Сразу же раздались приглушенные всхлипывания, в такт им начали вздрагивать плечи, а грудь обдало горячим дыханием даже сквозь рубаху и нательное белье.