Нешкольный дневник

Хорошо он говорит, АлеВас. Все-таки кандидат наук. Уболтал он Лиду, тем более что она на самом деле тогда была темная, деревенская. И повелась она на уговоры папы. Тот по полной программе дочку включил в тему. И откуда, я подумал потом, у этого «философа» столько прыти, столько деловой хватки? Хотя жить захочешь — завертишься не по-детски. Ну Лидка за то лето стала записной проституткой. Всему выучилась классно. Клиентура ей подгонялась в основном из кавказцев, АлеВас с ними через посредника договаривался. Правда, подстраховывался — дверь металлическую поставил, купил ружье. С дочки глаз не спускал, из дома ее ни на шаг. За полтора месяца четыре тысячи собрали. А Лидка освоила всю Камасутру на практике. Она хитрой стала, продуманной, у клиентов бонусные денежки рубила за «дополнительные пожелания». А пожелания у них, как она потом рассказывала, были до ужаса однообразные. Анальный секс, да еще двое — одну: один сзади пристраивается, другой в рот. Привыкла. К деньгам привыкла, АлеВас понял, что никуда она от заработка не денется, и стал выпускать ее гулять, с клиентами некоторыми разминаться в кафе и барах. Познакомилась она с саратовскими, подруг, друзей завела. А папаша ее тем временем задумал еще одно дельце, после которого собирался в Москву, на операцию. Задумал он зарядить «группи». Трое кавказцев, две девушки. Кавказцы ему за свеженьких и молоденьких хорошую сумму пообещали, но при условии, что вторая будет не хуже его дочери, Лидки. Нашли. Была не хуже, а даже лучше. — При этих словах Аня смотрит на меня и усмехается. Привели ее, эту Лидкину подругу, в дом к АлеВасу, точно так же сыпанули чего надо, а потом оттрахали по полной. Чурки довольны были дико, даже сверх уговоренной суммы сунули Васильичу еще денег. А подружка Лидкина оказалась похитрее. Она утром поняла, что с ней произошло, в шоке была. Она на тот момент еще девочкой была, хоть и восемнадцать почти исполнилось. Вот так и лишилась девственности — с тремя чурками. Только она быстро сориентировалась и нашла способ, как. удрать из АлеВасовой квартиры. И тут же родителям позвонила. Алексей Васильевич понял, что она сбежала, и очень удивился, когда увидел ее в глазок своей двери на следующий день. Открыл. И приятный сюрприз его ждал. За пристенком прятались отец подружки, Лидкина мать, а еще — трое ментов с автоматами. Среди них мой нынешний шеф, майор Голубцов. Вот и вся любовь! Родительская…

Потом АлеВаса выпустили по подписку о невыезде. Принимая во внимание состояние здоровья, как в протоколах пишут. А он подпиской подтерся и ломанулся в столицу, лег на операцию, и весь бутор злокачественный из него повырезали. Когда вернулся в Саратов, загремел в СИЗО и сидел там до суда. А потом ему впаяли по двум статьям: вовлечение в занятие проституцией и это… Дали ему три с половиной. Из них он сидел только три, потому что сподобился на УДО. Че-то там в связи с юбилеем. Насчет пятидесятипятилетия победы в ВОВ, что ли. Ну и вышел. Молодец, мужик, а? Четыре тысячи баксов плюс три года общего содержания — и свободен, зато помирать не надо. Но самое интересное было дальше. АлеВас вышел на свободу, у него оказалась масса знакомых, которые одновременно с ним были амнистированы. И бизнес они запустили. Лидка в тот год, как он с зоны откинулся, в институт третий год подряд поступала, никак не могла по конкурсу пройти. Как Васильич вышел — поступила! И учебу, и работу получила. У себя в конторе. А подруга ее, та, которая на него капнула, тоже работу получила хорошо оплачиваемую в конторе АлеВаса. Проще говоря, папочка-сутер открыл свою эскорт-фирму, хорошую «крышу» получил, и дочку, которую уже проверял на профпригодность, туда сунул, и подружку. Работает теперь Алексей Васильевич легально. Под бдительным присмотром нашего отдела, и ведь и прицепиться не к чему. Какое у нас законодательство… веселое!

Да не законодательство, а жизнь у нас такая — веселая! Папа свою дочь на панель поставил, под всякую разную шваль, его за это посадили, да так конкретно, что он немедленно исправился, и когда вышел, учел. Не одной дочкой торговать стал, а туевой хучей, как. говорится, дочек. И «маму» им поставил. Теперь-то его точно никто не посадит. А Лидка ему благодарна, у нее самая хорошая клиентура и бабки она зашибает неплохие. Недавно «десятку» себе купила и всю сессию проставила, ни разу не появившись. А она так и говорит: «Почему это я должна на него, на отца, злиться? Он молодец. Он и себя спас, и меня в жизнь вывел. Конечно, сначала солоно пришлось. Да только если бы он тогда, деликатно говоря, моей натурой не заработал, то сам бы помер от метастаз, и я, как дура, тыкалась в институты, ни хрена бы по тупости и без блата не поступила бы. Работала бы где-нибудь за гроши, хрен его знает. А теперь — вон оно как».