Нешкольный дневник

— Да нет, почему? На принтере забабахали. В конторе. То есть на ксероксе. Честно говоря, я всю эту технику путаю постоянно. Она для меня вся одинаковая. У меня, когда еще при коммунистах, дома машинка стояла пишущая, так я в ней-то толком разобраться не мог. У меня на этой машинке мама печатала. Она вроде как дневник вела. Блажь, в общем.

Я взял у него из рук эту стопку листов. Сразу выяснилось, что она неоднородна — часть листов, края которых выглядывали снизу, была отличного качества, распечатана на превосходном лазерном принтере. Те же, что были сверху, сложно было назвать распечаткой — это была ксерокопия рукописного текста. Почерк хоть и каллиграфический, приятный и явно женский, но во многих местах «съеденный» при копировании на давно отслужившем свой срок ксероксе.

— Вот, — сказал он, — посмотрите… это… я хотел вам рассказать. На самом деле все это, что я вам принес, у меня года два уже лежит. Точнее, у меня оригинал лежит, а на ксероксе я скопировал только вчера. Когда один в кабинете остался. В общем… вам приходилось слышать о такой банде — «Ромео и Джульетта»? В Подмосковье и Москве года два-три назад орудовала.

— «Ромео и Джульетта»? — Я пожал плечами. — Если честно, я о них только в книжке читал. У Шекспира. А насчет банды — не буду врать, не слыхал.

— Да, книг про них много понаписано, — с трогательной непосредственностью согласился Никифоров, — аж пятьдесят четыре тома уголовного дела подшили. Просто это… как его… полное собрание сочинений.

— Академическое, — сказал я.

— Я тогда в московском РУБОПе работал, — начал капитан Никифоров, не обратив никакого внимания на мое в самом деле малосущественное замечание, претендующее на какую-то иронию, — потом перевелся, правда. Уволился. Я сейчас здесь, в Саратове, живу. Из Москвы съехал. Но ладно. Не обо мне речь, значит. Три года назад в городе такая банда объявилась — «Ромео и Джульетта». Ее братки, которые по понятиям примериваются, конечно, сразу на непонятки поставили… откуда, дескать, такая пидорасня всплыла? Только те, кто наезжал, быстро поменяли место прописки. На кладбище их поселили. Ребята те, которые такую банду… в общем, они были, как сейчас это модно, и вашим и нашим. Короче, по-нашему, по-русски, чтобы грубо и понятно: и в пизду, и в жопу, и в Красную Армию. Непонятно?

— Не очень. Бисексуал, отслуживший в армии, что ли?

— Пидоры они были. В смысле такие, которые и с телками, и с мужиками перепихиваются — за бабки. Пидоры. Би… это… би-сек-суалы, — сподобился выговорить Никифоров. — Да только ушлые пидоры. Один был, значит, вообще из «краповых беретов» — спецназ, в общем. Который Роман. Второй был Юлик, Юлий его звали… так вот. А на итальянский, что ли, манер — Джульетта. Или…

Никифоров засопел и, уже не дожидаясь приглашения, плеснул водки и себе, и мне. Дальнейший его рассказ приобрел большую четкость и определенность — водка, что ли, подействовала? — но тем не менее не стану приводить его не самый удобоваримый образчик речи.

Он рассказал мне следующее.

Когда он еще работал оперативником московского РУБОПа, в столице и пригородах произошла серия убийств, похожих одно на другое как две капли воды: в собственных квартирах находили убитых бизнесменов, при копании в биографиях которых выяснялось, что они все, как один, нетрадиционной ориентации. Расследование помогло выйти на группу молодых людей, промышляющих проституцией. Эти с оттенком в голубизну граждане тусовались в соответствующих московских клубах, таких, как, к примеру, «Три обезьяны», «Хамелеон», «Центральная станция», ну и так далее. Тут их абонировали богатые «папики», имевшие нужду в интимных услугах не совсем обычного свойства. Нет, неверно… сейчас уже все стало обычным и обыденным. Молодые люди, среди которых верховодили упомянутые выше Роман и Юлий, грабили тех, кто их снял, а недавнего владельца экспроприированных жизненных благ хорошенько прикладывали по башке — до амнезии, ничего не помнили потерпевшие, проще говоря. Но тех, кто не помнил, можно считать счастливцами. Потому что некоторых вообще убивали.

Банду пытались выловить, но это оказалось не так просто, особенно если учесть, что их прикрывали чеченские бандиты. Почему именно чеченские? Да проще простого. Славянским браткам, говоря их языком, «в падлу приперло» бы крышевать «жопников». А кавказские бандиты смотрели на это куда проще и определеннее: есть выгода от сотрудничества — хорошо, и никакая ориентация и род деятельности помехой быть не может. Чеченцы снабжали «голубую банду» оружием, авто и наводками, а те щедро отстегивали от добытого. Единственное, что не собирались предоставлять бандитствующим Ромео-Джульеттам даже кавказцы, так это жилье. «Момент проживания» никак не могли раскусить и оперативники: «голубые бантики» всякий раз скрывались и залегали на дно. А где — никак не удавалось установить.