Нешкольный дневник

Стараясь держаться в непроглядной тьме, густо и жирно налипшей на ограду автостоянки, я стал приближаться к нему. Мент хватил большой глоток из фляги, наверно, пойло пошло не в то горло, поэтому он закашлялся и согнулся едва ли не вдвое. Мимо него одна за другой пролетели еще две машины. Из одной на всю окрестность орала музыка. Наверно, эта ночь вообще располагала к веселью — не только Костю-Мефодия с Кирюхой и сержантом Денисовым.

— Держи ее за жопу! — глухо донеслось из КПП, и я, возникнув за спиной подвыпившего постового, выхватил у него из руки жезл и со всего маху треснул по непокрытой автоинспекторской головушке. Тот медленно повернулся ко мне с обомлевшим лицом и тут же получил еще два раза. Он упал на асфальт, я подхватил его под руки и оттащил к ограде: здесь было неосвещенное место. Постовой рыхло дергал ногами, а потом даже выдавил:

— Да… ты… падла… ды…ты...

— Падла, — договорил я. — Фраза «да ты, падла», если читать по первым буквам, читается как ДТП. Вот считай, что это с тобой и произошло. — И я еще раз благословил его, на этот раз уже кулаком. Постовой вырубился. Я нахлобучил себе на голову его форменную кепочку, накинул куртку с сержантскими погонами. Со всем этим, плюс полосатый жезл, я был совершенным автоинспектором. Теперь можно было приступать и к осуществлению задуманного. В КПП ломиться в одиночку, разумеется, было бы совершенно бессмысленно, потому что я один, а их там как минимум трое здоровенных мужиков. Постового мне удалось вырубить только благодаря эффекту неожиданности, а так, думаю, мне вряд ли бы с ним справиться: здоровый парень.

Моя наглая выходка имела место быть прямо под окнами КПП. Если бы меня засекли, то, наверно, пьяный Мефодий пристрелил бы меня на месте. Но тогда я об этом не задумывался.

Глянул на дорогу. И позже оказалось, что это было наиболее удачным из всего сделанного за эту ночь. Потому что я увидел «скорую». Я еще не знал, как мне повезло. Я скорее машинально, чем сознательно поднял полосатую палочку, и «скорая» остановилась. На переднем сиденье были водитель и симпатичная докторша. Она выглянула из окна и сказала:

— Мы везем больного, товарищ милиционер. Не задерживайте нас, пожалуйста.

— Куда едете? — чтобы хоть что-то сказать, брякнул я. Неловкость положения почему-то сразу сковала меня — и это после отчаянной дерзости с избиением мента его же собственной полосатой палкой!

— Мы неотложка, — сказала докторша. — Едем в клинику, буйного больного везем. У него белая горячка, нас вызвали, ребята его скрутили, вот и везем.

Из КПП донесся вопль: «Она меня за хер укусила, сука-а!! А-ат, шалава!!» Но хорошенькая докторша этого, кажется, не услышала. Надеюсь. От нее от самой пахло спиртом. Не очень, конечно, но чувствовалось, что приняла. Позже оказалось, что после усмирения белогорячечника и прикручивания его «ласточкой» к носилкам дружная бригада неотложки немедленно факт задержания спрыснула. Докторше налили мензурочку разведенного, ну и санитары по чуть-чуть… по триста граммов спирта, и полный порядок. Мужчины, как и полагается истинным санитарам неотложки, пили неразведенный. Закусывали огурчиками, конфискованными у задержанного буяна по месту жительства.

…Задняя дверь машины открылась. Из кузова выглянула толстенная морда в белом колпаке и желтом почему-то халате и поинтересовалась, какого хрена остановились и не выпьет ли пан гаишник с ними. Потом санитар вывалился из машины. Он оказался настолько огромен, что я себе клопом показался. За ним показался его собрат и коллега, не меньших размеров. Этот санитар сам был похож на клинического больного, но не буйного, а мирно улыбающегося, меланхоличного шизофреника. И тогда я понял, как мне повезло.

— Ребята, тут помочь надо, — сказал я, стараясь говорить максимально трагическим тоном, — как раз по вашему профилю. У моего начальника белая горячка. Он там, в КПП. Буянит, оргию учинил, проституток вызвал. На посту! Да вон, слыши… слышите?

Из КПП донесся какой-то грохот, а потом пьяный вопль майора Денисыча: «Мефодий, она ж тово… во подмахнула, cyкa, я чуть влет не пошел!..»

— Тяжкий случай, — задумчиво сказал санитар. — Ну что ж, товарищ автоинспектор, пошли. Будем брать.

— Вы не дослушали. С ним еще двое буйных, — быстро заговорил я. — Одного зовут Кирилл, другого Мефодий. То есть они так друг друга… а на самом деле…

И тут до меня — в очередной раз с опозданием! — дошло, что я, собственно, сказал.

Кирилл и Мефодий! Нарочно не придумаешь! Обстоятельства подогнались друг под друга, как хороший столярный шип в паз входит!

Санитары переглянулись, молоденькая врачиха вышла из машины:

— Кирилл и Мефодий? Тяжелый случай. Это, голубчик, не белая горячка, это, я вам доложу, самая настоящая паранойя. У нас в палате был один больной, так он вообще выдавал себя за Хрюшу и Степашку и на этом основании требовал себе двойной больничный паек.

— Вот именно, вот именно, — закивал я. — Только вы осторожнее. Я, наверно, с вами пойду. Они очень, очень буйные, так что…