Неся гнев Корусанта

  Гнев. Ярость. Жажда крови и убийства. Все это полностью овладело сознанием сержанта, придавая новые силы и заставляя боль притупиться. Его враг вновь бросился к нему, желая закрепить результат и разорвать глотку выскочки. Все чувства резко обострились под влиянием эмоций, заставляя клона интуитивно упасть на колено, попуская когти ящера над собой. Вложив всю свою злость, он с силой взмахнул клинком снизу-вверх, отрубая целую конечность от тела трандошанина. Брызнула мутно-зеленая жижа, смешиваясь с кровью прошлой жертвы на теле солдата. Яростный вопль разъяренного противника резко превратился в болезненный хрип, когда Кид рубанул чуть выше коленной чашечки ящера. Не особо соображая, он вновь взмахнул оружием поперек туловища оппонента, по-ниже того места, где у человека был пупок. Через аккуратный разрез на брюхе "зеленомордого" тут же начали выпадать кишки и какие-то органы. Обуяненный злостью, 47-й с силой схватился за вываливающийся отросток ящера и с пнул его в живот. Над ареной разнесся полный боли крик, от которого вполне могли лопнуть стекла. Раненный трандошанин извивался на земле, в то время как конец червеобразного кишечника оказался намотан на кулак солдата, который словно держал врага на поводке. Медленно разжав руку, Кид через силу подошел к уже практически покойнику. 47-й спокойно придавил ящера к земле ногой и высоко подняв клинок, а затем резко опустил его на лицо противника. И вновь железо без труда прошло сквозь преграду, пригвоздив оппонента к полу, войдя точно в раскрытую пасть ящера.

  Окончательных слов диктора поединка клон так и не смог услышать. Дрожь, усталость и боль все же выбили из колеи. Через три секунды после своей безоговорочной победы, Кид безвольно повалился рядом со зверски зарезанным трандошанином, угодив лицом прямо в вонючую жижу из крови, дерьма и грязи.

  Глава 15.

  В каком-то фильме, еще на "гражданке", перед новой командировкой, Кид запомнил один диалог между двумя героями:

  "- Стоит ли умирать ради одной девки?

  - Стоит! И умирать, и убивать, и отправиться в Ад!"

  И отправиться в Ад. Очень похоже на то.

  - Юноша, советую вам съесть свой обед - пищи на сегодня больше не будет, - посоветовал ему Лу.

  - А? - пришел в себя Кид. - Точно, дед, задумался.

  Сегодня был важный день. Сегодня определится, произвел ли на толпу впечатление его "сольный номер". После того, как он очнулся, сокамерники встретили нового гладиатора настороженно, опасливо поглядывая в сторону маньяка, который разделал двоих из них не хуже, чем мясник свиную тушу. Только Лу перекинулся с клоном парой фраз, но и на этом все. Атмосфера в камере царила мрачная. Вокруг 47-го словно сформировался невидимый барьер, который боялись нарушать все остальные. Даже в его сторону рабы старались смотреть лишь украдкой, мельком, чтобы не привлечь внимание.

  - Очаровательно, - лишь устало вздохнул солдат.

  К сожалению, охрана даже не удосужилась поменять одежду на нем, тем самым довершая образ. Арестантская роба, прежде серого цвета, превратилась в настоящий пример того, что бывает, при употреблении наркотиков, а главное - при их смешивании: красные и зеленые пятна и разводы в самых невообразимых комбинациях могли вполне придти по вкусу ценителям "современной моды" на Земле. Конечно, если бы они не узнали источник "вдохновения" автора. Одежда полностью пропиталась кровью и останками противников Кида, добавляя ей непередаваемый аромат, разносящийся на пару метров, на подобии того, что слышишь, принюхавшись к свежему куску говядины. Плюс ко всему, добавьте сюда почти неуловимые нотки хозяйственного мыла для полного осознания картины. Запах скотобойни, не больше и не меньше. 47-му казалось, что каждая клетка кожи пропиталась этой невообразимой вонью, надежно оставив отпечаток на его теле. Мягко говоря, желание подкрепиться резко пропало. Пытаясь подавить неприятные ассоциации и рефлексы, клон спокойно отодвинул от себя миску с бесцветной кашей, привалившись спиной к каменной стене.

  Почему-то, в голову начали приходить те светлые образы, что вели его на арене, те, что задавали цель для убийства. Он вспоминал, как каких-то пару-тройку месяцев назад безмятежно проводил время на Акаане, полностью абстрагируясь ото всех событий, творящихся в секторе. Даже на фоне смертей и разрушений, солдат умудрялся сохранять какое-то подобие хорошего настроения, будь то невинные, почти семейные пикники у озера вместе с Сумари и Ранной, или, ставшая доброй традицией, получасовая игра "в прятки" с девочкой. "В прятки", потому что как бы того не хотел 47-й, он все равно ощущал ее в Силе и мог указать ее местоположение в радиусе ста метров в точности до шага. Поэтому-то и приходилось изображать бурную деятельность и якобы искать эту озорницу, чтобы не огорчать. Почти полгода они были неразучены, почти полгода солдат испытывал давно забытое чувство свободы. Хотя, почему "забытое"? Забывают только то, что когда-то испытывал, через что когда-то проходил. А он...Вечный раб и слуга.

  - О чем задумались, уважаемый?