Несказка для попаданки

– Чему же ты радуешься? – В глазах Альвы промелькнул испуг вперемешку с жалостью, видимо, девочка приняла меня за сумасшедшую.

– Сама посуди, подружка, – я похлопала рукой по дивану, предлагая ей сесть рядом со мной, – зачем нужен мужчина, который, как недавно оказалось, без магического жульничества мне совсем не нравится? Я хочу взаимной любви, и никак иначе!

– Но здесь, в академии… – Альва замялась и машинально взяла с протянутого мною блюда шоколадное пирожное со сливочным кремом-суфле.

– Ешь.

Она не задумываясь отправила лакомство в рот и только тогда осознала всю прелесть необычного десерта. Я с улыбкой наблюдала, как девочка зажмурилась от удовольствия, наслаждаясь воздушным бисквитом с нежной ванильной начинкой. Когда ей еще доведется полакомиться столь дорогим и роскошным кушаньем? Во время бала по случаю следующего Нового года? Как я заметила, в академии широко и вкусно живут исключительно студенты да преподаватели. Рабочий класс существует гораздо скромнее.

– Я хотела сказать, – Альва облизала каждый пальчик, стараясь не упустить ни капельки крема или бисквитной крошки, – здесь, в академии, нет подходящих вариантов для любви. Все учащиеся – наследники богатых и знатных фамилий. Романы с ними кратковременны.

– Я это понимаю, потому собираюсь упросить Грэхха взять меня с собой в город.

– Нет!

– Да.

Я положила руку на маленькую дрожащую ладошку.

– Но ты не знаешь здешний мир! Как собираешься выживать без денег, знакомых, поддержки?

– Так же, как и в своем. После смерти родителей я неожиданно осталась без друзей и жениха, зато с огромными долгами. Поверь, сейчас я в гораздо более выгодном положении, нежели была тогда. Все будет хорошо!

– Зачем? Зачем тебе это нужно? Оставайся здесь, мэд Бенабеус тебе, как и другим хани, обязательно предложит место работы. Ты не думай, далеко не все девушки здесь трудятся прислугой. Кто-то умеет готовить и идет на кухню, кто-то был в прошлой жизни финансистом или бухгалтером и стал помощницей экономки, любители садоводства копаются в оранжереях. Каждому находится работа по душе и способностям.

– А потом дружно отдыхают, развлекая студентов… – дополнила я за Альву и увидела, как та покраснела. – Извини, не подумавши ляпнула.

– Так и есть, не извиняйся. Но и осуждать не думай, ведь многие девушки… мы еще молодые, чтобы забыть о радостях жизни навечно. А кроме студентов и преподавателей, других мужчин здесь нет.

– Вот и я о том. Так же, как ты панически боишься мира за этими стенами, меня пугает перспектива остаться в академии. Здесь словно в склепе, где жизни как таковой и не существует.

– Мне кажется, я тебя поняла. Но все равно становится страшно, стоит только подумать, как ты там будешь, одна…

– Я бы с удовольствием передавала тебе весточки, если бы была такая возможность.

– Да! – Альва воспрянула. – Есть такая возможность. Один раз за сезон для живущих в академии приходит почта. В основном письма получают студенты, но изредка и бывшим хани от мэдов передают записки или посылки. Говорят, некоторые выпускники чувствуют вину и пытаются таким образом успокоить совесть.

– А ушедшие из академии хани? Они ничего никому не пишут?

– Нет. Таких и было-то за всю историю, говорят, всего несколько человек. Но об их дальнейшей жизни ничего неизвестно.

– Тогда, чтобы не привлекать внимания к письмам, буду посылать их от имени твоего мэда. Как его звали?

– Витеск.

– Вот и договорились!

– Что за заговор за моей спиной? О чем вы договорились? – Из спальни, потягиваясь и почесывая грудь, появился Грэхх. Выглядел он не лучшим образом – лицо помятое, взгляд мутный, вчерашняя рубашка, которую он зачем-то надел, вся в пятнах вина.

– Что останемся подругами на всю жизнь! – быстро сориентировалась с ответом я. А Альва, вскочив с дивана, согнулась перед ним в почтительном поклоне.

– А-а-а. Ну-ну. – Грэхх, покачиваясь, удалился в ванную.

Я с облегчением выдохнула. Оказывается, при появлении Грэхха я задержала дыхание. Все-таки вероятность, что мужчина что-то вспомнит из вчерашней ночи, меня пугала до дрожи.

Раздался стук, и я вздрогнула. М-да, нервишки шалят по полной программе. Из-за входной двери выглянуло знакомое лицо и обвело комнату любопытным взглядом.

– У вас тут тихо, – хихикнула Глашка.

– Так и без нас здорово шумят, – фыркнула Альва.

– Психомаг не требуется, что ли?

– Нет.

– А мама Лена?

– Нет, все в порядке, не нужно никого.

– А чего так? Сами, что ль, справились?

– Сами, как видишь.

– Я-а-асно. Но тогда передайте мэду Грэхху, что церемония вручения дипломов вот-вот начнется.

Ее растрепанная голова исчезла, а дверь плотно закрылась, отрезая нас от звуков извне.

– Уж как Глашка любит первый день в новом году! Хани в истерике, студенты, которых выпускают, а то и отчисляют за неуспеваемость с непрестижными дипломами, тоже. Так и брызжет злорадством. Тьфу!

– Наверное, ее сильно обидели в свое время, – вздохнула я, представляя влюбленную девушку и горе, испытанное ею, когда та узнала о неприглядной правде ритуала Призыва и извлечения магической силы.

– Наверное, – согласилась со мной Альва. – Но нельзя же быть такой стервой!