Несколько дней из жизни следователя (сборник)

Я мысленно вижу, как следователь осторожно, пинцетиком раскладывает расчески по конвертам, заклеивает, опечатывает личной печаткой, дает расписаться понятым, фиксирует каждую манипуляцию в протоколе осмотра места происшествия. О, с подобным материалом нужно быть особенно осторожным, чтобы не дать кому-нибудь повода заподозрить подмену. Все эти действия и служат гарантией: на экспертизу представлено именно то, что изъято.

Я лично всегда чувствовал себя неуверенно в технике упаковки. Для Одной экспертизы одни условия упаковки, для другой — другие, и всякий раз гложет сомнение: так ли все сделал, не напортил ли? Ведь сейчас экспертизы тончайшие, на микро-микроуровне, чуть что не так — пиши пропало. Иногда я просто удивляюсь, как помещается в голове у следователя вся эта прорва технических деталей и тонкостей.

Однажды я направил на экспертизу пузырек, изъятый с места происшествия, а эксперт в своем заключении обозначил его как флакон. И все бы было нормально, если бы дотошный адвокат не обнаружил в суде это расхождение. Он встал и объявил, что экспертиза исследовала не то, что изъял следователь. Прокурор хотел уже исключить эту экспертизу из доказательств, но терять ее очень уж не хотелось, стоящая была экспертиза, и пришлось .попросить дело на доследование...

Рядом с роялем — гладильная доска. На ней обгорелые газеты, на газетах — утюг. Утюг включен в сеть, но не работает, перегорел. Перед уходом преступник понял, наверное, что в таком погроме следов не спрячешь, и хотел устроить пожар. Но пожара не получилось, судьба, как говорится, вмешалась вовремя. , На диване — телефон. Шнур вырван из розетки, но для «верности» аппарат еще накрыт двумя подушками.

На кухне слева от выхода — раковина-мойка, в ней стоит пластмассовый таз с замоченным бельем. На белье обильные пятна, похожие на кровь.

В спальне — металлический ящик-сейф шириной 40, высотой 70 сантиметров. Толстые стальные стенки, вес не менее трех пудов. Ящик вскрыт, ключа нет. Внутри пусто, за исключением тетрадки в клетку с номерами облигаций за 40-е — 50-е годы. Денег, драгоценностей и иных ценностей не обнаружено нигде, все сумочки пусты, тайнички тоже...

Сколько людей перебывало в этом доме! Сколько оставлено следов: отпечаток пальца, крохотная шерстинка от свитера, миллиграмм кожаной подошвы на паркетном полу. Ежеминутно, ежесекундно, мы оставляем в пространстве частички себя. Мир полон материальными свидетельствами пребывания каждого из нас на земле. Преступные следы. Этот дом ими переполнен. Их нужно обнаружить, изъять и исследовать. Для этого у криминалиста есть все, за исключением малого — баллончика с волшебной жидкостью: побрызгал, распылил — и преступные следы замигали, зафосфоресцировали. Но пока такого чуда не предвидится. Все следы — и преступные, и обычные — перемешались в ужасном беспорядке, и отделить каким-то образом одни от других должны следователь Петрушин и эксперт-криминалист, ему помогающий. А как это сделать, по каким признакам? Этого, пожалуй, не скажет никто. Конечно, есть методики, разработки, рекомендации и так далее. Но они касаются лишь более или менее типичных ситуаций, а сталкиваться приходится сплошь и рядом с нетипичными.

Что же помогает? Нюх, интуиция? Да, и это приходится признать. Правда, мистика здесь ни при чем. Интуиция — дитя опыта, практики. Но что-то такое все же есть. У опытных оно тоже по-разному получается: одному больше везет, другому меньше. Нет, с этим все же надо родиться.

А вообще-то время следователей-универсалов сейчас прошло. С криминалистической техникой должен работать специалист. Следователю уже сегодня трудно с ней разобраться, а что будет завтра?

Я, например, технику любил всегда, но на расстоянии, платонически. А трогать боюсь. Когда-то давно я попробовал самостоятельно повесить в доме люстру. То, что при этом надо выключить рубильник, я, разумеется, знал и выключил. Все сделал как надо, но получил подлый удар током и свалился со стула. С тех пор у меня развился комплекс непостижимости техники в самой ее сущности. Могу ли я после этого профессионально работать с приборами и аппаратами, поступившими на службу криминалистики? Нет. С ними работают люди, которых не бьет током при выключенном рубильнике.