Несколько дней из жизни следователя (сборник)

Вдруг Петрушина как обожгло. Он в спешке собрал бумаги со стола и вышел на улицу. Двадцать минут шагал широким шагом до Среднего Каретного переулка. Здесь, у дома Ведниковой, он остановился, развернулся и направился, отсчитывая время и расстояние, к Оружейному переулку. Дом Веры Ведниковой и ее сожителя Сапогова находился от Среднего Каретного на расстоянии не более одного километра.

Итак: пол мужской, возраст 38 лет, знакомый по месту жительства, пьянство, антиобщественное поведение, судимость за хулиганство, живет в пределах одного километра от места происшествия. Полный типовой набор! Петрушин даже вспотел от волнения: ничего подобного не ожидал. К составленным кем-то схемам он всегда относился со здоровым скепсисом, предпочитая больше полагаться на то, что наработал сам. Жизнь по схемам не разложишь, она отчаянно сопротивляется всяким заранее установленным регламентам, все время норовит выскочить за пределы, которые мы так разумно определяем для нее. А здесь, поди ж ты! Впечатлительный Петрушин срочно отправил на проверку дактилоскопические пленки с отпечатками, изъятыми с места происшествия.

Машинограммы телефонной станции Запорожья показали, что Черемных звонил Ведниковой довольно часто, едва ли не каждую неделю. Последний звонок был вечером 4 июля.

«Сообщаем, что на авиалинии Запорожье — Москва курсируют два рейса: № 15-69 ежедневно (пассажирский), вылет из Запорожья в 7 часов 15 минут, и № 16-11 по понедельникам (грузо-пассажирский), вылет из Запорожья в 15 часов. Время в пути 1 час 35 минут».

«Докладываю, что в авиационной кассе Запорожья зарегистрирована продажа билета на 5 июля, рейс № 15-69 на имя Черемных С. А. В кассе аэропорта «Быково» (Москва) зарегистрирована продажа билета на имя Черемных на 6 июля — пассажирский на Запорожье, вылет по расписанию в 16 часов 35 минут».

К встрече с Сергеем Андреевичем Черемных, заместителем директора Дворца культуры «Днипро», надо было подготовиться. В Запорожье вылетел капитан Красин. Вскоре Петрушин получил телефонограмму: возраст 44 года, брюнет, среднего роста и телосложения, вторая группа крови, не судим.

Не судим — значит, отпечатки пальцев пока не используешь. Остается расческа и два волоса, ожидающие своего часа в упакованном и опечатанном виде.

Петрушин, как всегда, попросил биологов провести экспертизу срочно, очень срочно, но натолкнулся на холодное «в порядке общей очереди». Делать нечего, надо ехать самому. Начальник биологов долго рассказывал о своих проблемах, о нехватке помещений, кадров, реактивов, возмущался настырностью следователей и так далее. Но Петрушин просил весьма слезно, врал о каких-то крупных неприятностях, которые ждут его лично в связи с этим проклятым делом, говорил, что биологическая экспертиза— последний шанс и что-то еще. Разрешение было, естественно, получено.

Обнаруженные на расческе пото-жировые выделения соответствовали второй группе крови. Представленные два волоса относились к этой же группе и принадлежали мужчине-брюнету. Рассчитывать на двойную хромосому в генетическом коде, которая выведет его на дебила, Петрушин не стал и удовлетворился сделанным.

Собственно, расческа имела весьма ограниченное доказательственное значение. Что доказывать? Что Черемных был в этом доме? Так это и без того ясно. Ну был, ну забыл расческу и два волоса, только это было давно, а вовсе и не 5 июля. С тех пор он, возможно, успел раскаяться в легкомысленном не по возрасту поведении и уже не теряет больше остатки своей шевелюры по запретным квартирам. А новая расческа, приобретенная взамен утраченной, может быть, стала тайным символом семейной верности. И все же Петрушину нужна была биологическая экспертиза. Во-первых, запас карман не тянет и лишняя улика никогда не повредит. А во-вторых, заключение экспертизы как объективный, научно обоснованный документ — это хороший психологический козырь при допросе. Этот вид доказательства мало кто решается отвергать просто так, за здорово живешь — мол, вранье все это и знать ничего не знаю. К экспертизе относятся уважительно, потому что — наука.

Вернувшийся из Запорожья Красин положил на стол Петрушина протокол допроса.

— Ты уж извини, допросил без твоего разрешения. Гражданка Бельдейко Серафима Юрьевна, буфетчица кафе «Ветерок». Женщина, между прочим, роковая, каких мало. У твоего Запорожца недурный вкус.

Петрушин всегда ревниво следил за тем, чтобы в его следственные дела никто не встревал без особого на то указания.

— Послушай, Красин, ты меня нисколько не обременишь, если переложишь допросы на мои плечи. У тебя, я знаю, какая-то своя работа имеется.

— Это особый случай. Я нашел Бельдейко, и я должен был снять с нее эти, как их, показания. Ты вроде любишь характеристики, это мой маленький презент.

Петрушин взял протокол.