Несколько рифмованных мыслей

К чужим не имела постелям пристрастья,
но жизнь в одиночестве грустью полна,
и вот расточаю и смех, и объятья,
чтоб ночью не думать: « я снова одна».

Чужим поцелуям подставлены губы,

без страсти вливаюсь в чужие уста,
сегодня послушной я буду… и глупой.
…И снова ушедшая ночь не пуста.

Чужое «прости» в опустевшей постели,

под утро исчезнет опять в никуда,
исчезнет и запах пьянящего хмеля
и щёку пометит немая слеза…

А годы проходят, они не чужие,

душа улетает туда, в небеса,
и радость, и счастье становятся злыми,
душа улетает вслед горьким слезам…

Мужское одиночество

Мужское одиночество

Я, наверно, смертельно устал
Грузу лет подставлять свои плечи,
Видеть злобный судьбины оскал,
Что собою мне сердце калечит,

Я устал от сомнений в душе,

От неверия в близость надежды,
От того, что теряю уже
В океане мечтаний мятежных.

Я устал разрываться навзрыд,

Замыкаться в себе, как улитка,
И испытывать бешеный стыд,
Что висит надо мною, как пытка.

Я, наверно, хочу умереть,

Тяжело быть по жизни ведь лишним,
Лучше сразу прервать круговерть
Этой в горечи правильной жизни.

Гладиатор

Ревут трибуны, рвут мне вены,
на грани жизнь, на волоске,
усталость больно сводит члены
и меч дрожит давно в руке.

Отброшен щит теперь ненужный,

струится кровь по животу,
толпа к паденью равнодушна,
победа ей лишь по нутру.

Кружусь, потом стою на месте,

ногам споткнуться бы пора,
одна распорота до кости.
вторая пикой сражена.

Но я упорно лезу в драку,

пока теплится жизнь во мне,
уж лучше бросится в атаку,
чем извиваться на песке.

Пусть кровь струёй бежит за мною

второю тенью, но я жив
и не стою к врагам спиною,
издав прощальный в беге крик.

Вот я устал, и сил нет боле,

последний мой остался взмах,
и меч летит послушный воле,
и смерть моя горит в глазах.

Кровь на песке

Арена, круг песчаный,
тореро, шпага, смерть,
струится кровь фонтаном,
рукав помечен в медь.

Игра теней и света,

горячечный азарт,
смерть, словно эстафета,
и замер крик в глазах.

Рога острее пики

идут на абордаж
и надо стать великим,
вот в этот миг, сейчас.

В испуге столбенеет

трибунная толпа —
минута откровенья
но смерть порой слепа.

Карающей громадой

мчит бык на гордеца…
тореро в шаге… рядом…
и вот на гладь песка,

за алой каплей капля

чернеет на глазах,
поднята в воздух сабля…
улыбка на губах…

Жизнь моя