Нескончаемый белый свет

Я жду тебя, девочка. Жду среди этого шума.
Я в джазовом клубе. Тону в ослепительной пене.
Смотри – постаревшие ангелы в черных костюмах
Играют на сцене.

И первый трубил в саксофон, и веселье настало.
Запела земля. Загремели вдали барабаны.
Под бой барабанов упали алмазные скалы
На дно океана.

Второй затрубил, и на лбу напряглись его вены,
Он выдул себя, как пузырь, изо рта саксофона
И радугой жидкой забрызгал зеленые стены
С отчаянным звоном.

И третий тогда протрубил, и рассыпался вечер
На тысячи мелких осколков ничтожнее пыли,
И мы целовали их в губы, хватали за плечи,
Пока не остыли.

Четвертый трубил, и взлетели хрустальные птицы.
Они изменили цвет неба и формы созвездий,
Размеры галактик и даже соседские лица
В ближайшем подъезде.

И пятый трубил. И наполнились снегом бокалы.
И время заснуло. И сон покатился по крышам.
Шестой вострубил. Очень тихо. Безмолвие встало.
Никто не услышал.

Седьмой вострубил. И я вспомнил, как все это было.
Разбилась копилка. Монеты посыпались на пол.
Свинья улыбнулась расколотым надвое рылом.
Никто не заплакал.

Октябрь 2010 г.

Другой

Он вернулся домой. Я не видел его много лет.
Он вошел. Он погладил кота. Он прилег на кровать.
Он напомнил, что в детстве любил каждой букве давать
Свой оттенок и цвет.

Вот лимонная «А», вот за ней серебристая «Б».
Через красную «О» мы придем к фиолетовой «Ю»
И к оранжевой «Я», что повисла на самом краю,
все на той же трубе.

Улыбнулся. Я тоже. И он засмеялся. И я
Засмеялся. Потом мы пошли покурить на крыльцо.
А потом я проснулся. Меня разбудила в лицо
Ледяная струя.

Это осень, а осенью часто приходит другой.
«Ты боишься?» – «А ты?» – «Я спросил тебя первый». – «Боюсь».
«Отчего ты боишься?» – «Не знаю. Сегодня напьюсь».
– «И я выпью с тобой».

Наши тени сегодня длиннее, чем были вчера,
Ненамного, на пару минут стали старше, чем мы.
Иногда мы боимся, что тень, дотянув до зимы,
Станет слишком стара.

Станет слишком больна, чтобы все отложить на потом.
И однажды, в одной из бесчисленных съемных квартир
Мы заснем и увидим, как наш перепуганный мир
Притворяется сном.

И, усевшись на стул перед зеркалом этой зимой,
Мы увидим, как то, что мы раньше считали собой,
Вдруг встает и уходит. Встает и уходит домой.
Мы боимся, что вместо него
Сядет кто-то другой.

Октябрь 2010 г.

Аквариум