Нескончаемый белый свет

Ты видишь себя на экране в кино про ковбоев
с торчащей в зубах сигаретой и с кольтом в руке.
Ты помнишь себя заблудившейся пулей в виске,
последним царем на горящих развалинах Трои
и трупом, плывущим в каноэ по черной реке.

В покинутом городе стынет на кухне обед.

Кино продолжает идти, как ни в чем не бывало.
Никто не узнает конца и не вспомнит начала,
как будто прошло между ними две тысячи лет.
Все стало таким же, как ты. Безвременье настало.

Ты вспомнил себя луноходом, забытым в пыли.

Ты вспомнил себя Гулливером в руке великана
и каменным идолом, брошенным в жерло вулкана.
Спи дальше и знай: мы еще никуда не пришли.
Аквариум с рыбками лопнул на дне океана.

Такое случалось и раньше. И вот оно снова.

Садишься в купе. Как всегда, на вечернем вокзале
по запаху рельс мы находим все то, что искали.
Проходит секунда, и ты превращаешься в слово,
в то самое слово, которое было в начале.

Март 2011

Четверо

В тамбуре курят четверо. Первому двадцать пять на вид.
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:

«Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,

Видишь, в моей гимнастерке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроем.
Немец для верности кинул гранату в дверной проем».

Второй говорит: «У меня все скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.

Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри».

А третий смеется: «Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.

Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошел домой».

Четвертый молчит и думает:

«Я живой».

Август 2011 г.

На Васильевском острове