Нескромное пари

— Это просто чудовищно, Джес, — признался он. — Как же ты была права. Она использовала меня, чтобы потешить свое самолюбие, но как же чертовски долго до меня это доходило. Я понял, что она просто сделала из меня дурака, хотя, конечно, во все этом была и моя вина. Не надо было мне так легкомысленно пускаться в эту авантюру. Мне следовало понять, что каникулы любви в Италии слишком хороши, чтобы быть правдой.

— Это могло бы быть правдой, но только не с ней, — пытаясь выразить сочувствие, заметила Джессика.

— Самым же первым утром, как я туда приехал, — начал Флин, прикуривая сигарету из ее пачки, — я встал очень рано, вышел на террасу и подумал, что я бы все отдал, только бы увидеть, как радостные Джорди и Джессика выворачивают из-за угла и идут ко мне. Ну, или еще кто-нибудь из моих друзей, кто-нибудь, с кем бы я мог поговорить по душам. Мне тогда так хотелось, чтобы у меня был с собой мобильник и я мог позвонить кому-нибудь из вас. Надеюсь, Джорди скоро заведет себе сотовый телефон с международным роумингом.

— Ну конечно заведет, — рассмеялась Джессика.

— Но знаешь, самое обидное — там было так красиво! Воздух свежий-свежий, я сидел там, попивая кофе, и наблюдал, как утреннее солнце начинает всходить из-за горизонта, пронзая легкую дымку, подернувшую виноградники. С соседней виллы доносился звук колокола, отсчитывающего время, а я чувствовал себя актером изысканного рекламного ролика или героем фильмов.

— Божественно.

— Так и должно было быть. Но я просто даром потерял время.

— Бедненький мой. А чем вы занимались целую неделю? Только не надо мне рассказывать, что ты сдался и ничего не предпринимал, чтобы поправить дело!

— Не предпринимал. А что мне оставалось? Если бы я ходил с недовольным видом или начал выказывать свое раздражение, то, во-первых, я бы только осложнил себе жизнь, а во-вторых, как бы посмотрели на меня ее родители, которые понятия не имеют, что мы с Поппи несколько больше, чем просто друзья.

— А что представляют собой ее родители?

— Лиз и Дональд? Очень приятные, но, господи, эта Лиз помешана на осмотре достопримечательностей. Она была очень обходительна, но в семье у них она главная, а потому всю неделю мы дни напролет таскались за ней по музеям, монастырям и выслушивали ее экскурсоводческие комментарии. В ней было что-то от Элеонор Лавиш из фильма «Комната с видом». Если бы я хоть что-то понимал в истории искусств, а так это — сплошная нудятина.

Джессика еще раз рассмеялась.

— Ладно, позже обязательно посмеюсь и я над этим, — продолжил Флин. — Но я там с ними чуть умом не двинулся. Расскажу тебе, как прошел один из самых ужасных дней в моей жизни. Мы осматривали церковь Сан-Марко, и Лиз читала нам очередную лекцию: «Только посмотрите, как работает кистью Фра Анджелико, — пропищал он, подражая Лиз. — Можно различить каждый мазок кисти, поскольку он очень тщательно прорисовывал одежды». Так, кажется, она сказала. Но, кроме всего прочего, я уже побывал в этой церкви чуть раньше, когда мы вместе с Джошем ходили в город прогуляться и, честно признаться, если видел какую-нибудь одну фреску, считай, видел их все. Короче, как ты понимаешь, к концу всего этого мне только и хотелось, что вернуться обратно на виллу.

Но нет, потом мы пошли в этот чертов Кафедральный собор, где Лиз собиралась прочитать нам еще одну лекцию. К тому времени, как мы наконец направились к машинам, я просто с ног валился от усталости и был безумно раздражен, а еще я намеревался сделать все, чтобы не оказаться в машине, которую поведет Дональд, потому что он — самый худший водитель из всех, кого я знаю.

— Хуже тебя, дорогой? — ухмыльнулась Джессика.

Флин не заметил ее иронии:

— Намного, намного хуже. Поверь мне. В любом случае, ехать в машине Лиз казалось мне делом более безопасным, но только до тех пор, пока Поппи и ее сестрица Алиса не начали этот «песенный круговорот». «О, Флин, неужели ты никогда не играл в такую игру, — спросила меня Поппи. — Это очень просто: я пою первую строчку, потом на второй строчке вступает мамочка, а я продолжаю петь, потом к нам присоединяется Алиса, а потом ты и так далее. Ты ведь умеешь петь, да?»

Петь-то я умею, думал тогда про себя Флин, — но это всегда заставляло его чувствовать себя как-то неловко, особенно когда он в компании из четырех человек был единственным мужчиной. Лиз начала первый «песенный круг»: «Лондон пылает, Лондон в огне».

Потом Алиса пропела ту же самую строчку, пока Лиз выводила вторую: «Пожарные машины, машины вызывай».

В тот момент, когда должен был вступить Флин, все — Лиз, Алиса и Поппи — смотрели на него в зеркало и радостно кивали ему. И вот, когда он должен был открыть рот и запеть, он не мог выдавить ни звука от смущения.

— Ну давай, твоя очередь вступать, — сказала Алиса, все еще пытаясь приободрить его.

— Вообще-то, я неважно пою.

Флин понимал, что это прозвучало не очень убедительно.

— Ерунда, чтобы спеть эту песню, быть профессиональным исполнителем вовсе необязательно, — насмехалась над ним Лиз.

— Начинай, Флин, это же так весело, честное слово.