Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

— Была, Коля, кровь, была… да вся высохла, — грустным голосом сказала следачка, а на выходе прошептала: — Я покурить пойду, а вы за этим упырём последите, пока пишет… Чтобы не дай бог себе ручку в глаз не воткнул. А Чапаев где?

— В «Дежурной части» кофе пьёт. Вот здоровый чёрт, еле отодрали… — сказал второй прапорщик, кивнув на синюшного цвета шею убийцы.

— Это от ярости… сила прирастает от праведной ярости человеческой, ребята. А шея Муртаева… это травма, полученная подозреваемым при задержании. Оказывал активное сопротивление преступник. Он уже такой был, когда вы его под конвой брали, — объяснила прапорщикам, пожав плечами, старший следователь по особо важным делам. Возражений не было. Так оно и было.

* * *

Домой не поехал. А смысл? Четвёртый час ночи. Меня радушно принял мой «пожилой» диванчик в отделе оперативного розыска. Домой послал СМС: «Ксюша, ночую в кабинете. Завтра буду дома обязательно. Картошечки жареной хочу… Люблю». Через пять секунд пришёл короткий вопрос: «Поймал? Я всё про Свету знаю». Ответил тоже коротко: «Да. Извини, что сам… Не смог. Чего не спишь?» Ксюша: «Береги себя. Поговорим об этом. Пожарю. Не поняла, кого любишь? Нас или свою картошку… Андрюшка всю ночь толкается, тебя ждёт». Ну и я: «Люблю вас!» И они: «И мы…»

* * *

Спал мало, но сон всё-таки приснился… Свадьба! Ну, как чья? Как всегда, моя! Идём мы такие красивые с Ксюхой. На мне смокинг безукоризненный, а на Ксюне шикарное платье свадебное. Сзади нас Женька телепается, длиннющую фату мамкину заносит. Одно смущает… Ксюхин огроменный живот. Ну, на девятом же месяце баба. Но гости как-то спокойно, в общем… видно, попривыкли за это время. Свадьба-то мне не первый раз уже снится. Во главе стола Ващук с Ворониным. Ну, куда ж на свадьбе без генерала с замом. И тут Ксюха моя как запричитает, как замечется вдоль свадебного стола.

— Ой! — говорит, — Андрюшечка, забыла я про твой подарок свадебный. Обещала, дурочка пузатая, и забыла!

И как побежит в сторону кухни. А за ней, значит, и Женька полетела, к фате приставленная. Я стою такой, ничего не понимаю, генералу улыбаюсь, бутербродам с икрой голодными глазами подмигиваю… Воронин меня к себе рядом посадил, рюмочку налил, а я смотрю — идут! Первой моя Ксюха животом вперёд перекатывается, а в обеих руках моя девочка огромную сковороду прёт. И как грохнет её на стол передо мной. Крышку открывает, а там… Жареная картошечка золотом румяного лучка глаз радует.

— Ты ж заказывал, любимый! Это подарок тебе от меня свадебный!

Смотрю, а ко мне уже генерал с полковником с вилками, да рюмками… И тут Женька как заверещит:

— Забыли, ма… Опять забыли! Сверху ж надо было укропчиком и лучком зелёным, меленько порезанным… папка так любит!

— И пару яичек вбить, но не размешивать, — тихо мне на ухо подсказал генерал-майор Ващук.

А потом полковник Воронин что-то про «бочковые» огурчики…

Не, не, не… меня никто не будил. Просто чуть слюной не захлебнулся…

* * *

Диванчик в кабинете был немного маловат для моего роста. Проснулся каким-то скрюченным, с тупой болью в коленях и шее. Попил и умылся из одной бутылки «Боржоми», и первым делом побежал в ИВС. Постановление об освобождении Дроздова из «изолятора временного содержания» и Приказ о восстановлении в должности на имя старшего лейтенанта Дроздова И. И. всегда были при мне. Без даты вступления в силу, правда. Нужно было срочно вытаскивать товарища, тем более что…

— Задержанный Муртаев у вас содержится? — спросил я у старшего смены ИВС, предъявляя свои документы и Постановление об освобождении Дроздова.

— У нас. В третью поместили, товарищ подполковник. Ночью сразу после допроса привели. Вот… поступил в 04–05, — подчеркнув ногтём строчку в журнале, ответил дежурный. — Кстати, медицинского освидетельствования ещё нет.

— Сегодня будет. Открывай пятую, выпускай моего парня, — распорядился я, расписываясь в журнале. — Только так… Дроздову о Муртаеве ни слова. Понял?

Дрозд ещё спал, а может, притворялся… Одежда была аккуратно сложена на банке, в камере было чисто и даже пахло одеколоном. «Обживается, бродяга», — подумал я, но вслух сказал:

— Вань! Завтракать здесь будешь или в столовую пойдём?

Дроздов мгновенно открыл глаза и спокойным голосом выспавшегося человека задал мне знакомый вопрос:

— Поймал?

Я молча кивнул и бросил на шконку его одежду. Иван, неразборчиво шепча что-то себе под нос, начал быстро одеваться. Дежурный по ИВС занёс прямо в камеру картонную коробку с личными вещами старшего лейтенанта Дроздова и разложил их на столе.

— Проверять будете? — показывая опись изъятых при поступлении вещей, спросил прапорщик.

Дрозд мотнул головой и поставил в журнале закорючку. На столе лежали:

1. Нож перочинный…

— Наверное, как холодное оружие слабоват, — сказал при приёмке личных вещей задержанного гражданина Дроздова дежурный по ИВС. — Но поросят резать в самый раз!

2. Деньги… Одна тысяча двести пятьдесят рублей бумажными ассигнациями и двадцать пять рублей монетами (до зарплаты жить два дня).

3. Смартфон «Самсунг»… 8-й модели (с севшим аккумулятором).