Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

— В том-то и дело, что нет… я думала вы привезли. Валера сказал, чтобы я ему не вздумала звонить. Аванс дал и всё… — честно хлопая глазками, ответила Анжела. — А хотите, я вам колбаски…

— Давай колбаски, — обрадовался Зима. — Нет, ну нормально? Неувязочка вышла… А Валера это какой? Прохоров или Кузьмич из «Дежурной части»?

— Да вы там разберитесь, мужики. Валера — это следак ваш самый главный! Симонов… Самсонов! Вот! — вспомнив, заулыбалась Анжела, нарезая крупными кусками «Любительскую» колбаску. — Он всё и придумал.

И тут я понял, что пора…

— Говоришь, Самсонов Валерий Иванович тебе аванс дал, дура ты чёртова? — грохнув кулаком по столу, заорал я, всё больше и больше распаляясь. — А разве говорил Самсонов тебе деньги у пацана из портмоне вытаскивать вместе с кредитными карточками? А? Говорил? Воровка хренова… Сколько тебе Самсонов дал аванса, чтобы ты этого Кольчева траванула?

Реакция Анжелы на мой дикий ор была ожидаема. Она заметалась по кухне с ножом в руке, потом, испугавшись, бросила его на стол, упала в кресло, прижала руки к груди и зарыдала:

— Да что он мне дал-то? Обещал четвертак, а дал всего десять штук. Мудак ваш Самсонов! Ну я и потянула у этого пацанчика… Там двадцать штук было с мелочью, а кредитку я нечаянно прихватила. Могу отдать, если надо, — доставая из ящика стола карточку «Альфа-банка», чистосердечно шмыгала носом Скорикова.

— Давай мне, только медленно, — стараясь попасть кредиткой в фокус камеры, предупредил сообразительный Зима.

— А травила Кольчева чем? — строго спросил я, стараясь не опускать градус агрессии.

— Что дали, тем и травила, — всхлипнула Анжела. — Он после секса попить захотел. Вот я ему в минералку и капнула. Да, видно, много… рука дрогнула. Самсонов мне сказал, что парень уснёт на пару часов и всё… А что? Не уж-то помер? — схватившись за сердце, в отчаянии заскулила «соблазнительница-отравительница».

— Успокойся, живой гражданин Кольчев. А ты смотри… Свои деньги ты, считай, получила. Даже пять штук сверху… — начал объяснять я дальнейший расклад.

— Но тебе ещё премия причитается, — успокаивающе улыбнулся Зимин, заканчивая намазывать третий бутерброд.

— Пару дней сидишь дома, никуда не высовываешься. Потом к тебе Серёжа приедет и премию привезёт. Поняла? — делая четвёртый бутерброд, спросил я у Анжелики Петровны.

— Поняла. А Серёжа кто? — невинно хлопая глазками, спросила Скорикова.

— А Серёжа — это я, Анжела. А это тебе про запас, кушай на здоровье, — выкладывая на тарелку мастерски приготовленные нами бутерброды с «любительской» колбаской, ответил капитан Зимин.

В машине у Серёги мы ещё долго обрабатывали свои руки антисептиком и протирались влажными гигиеническими салфетками. И всё-таки современный полицейский — это просвещённый полицейский. Он знает, что самый безопасный, правильный и полезный приём пищи может быть осуществлён только в ведомственных предприятиях общественного питания. И тогда вы не будете ничем болеть и не подхватите (даже случайно) никакой заразы. И будет вам счастье!

Изнасилованные выборы

В гостиницу я ехал совершенно в другом расположении духа. Честно говоря, до последнего не был уверен в невиновности этого провинциального мажора. Всё казалось, что меня заставили заниматься не своим делом. Хотя в принципе… Ну да, я действительно не ловлю преступника, не ищу изобличающие его улики. Скорее, наоборот, стараюсь вывести из-под удара приличного человека и снять обвинения с его отпрыска, которого подставили изощрённые наглые дядьки. Разберёмся… Мысли прервал звонок. Ксюша!

— Привет, любимая! Как ты?

— Привет, па… а про меня ты почему не спрашиваешь? Я нелюбимая, что ли? — с обидой в голосе задаёт вопрос Женька.

— Извини… Я думал, что… Ну, что ты, я помню… я просто хотел… Как там твои ребята? Что в садике нового? Жень, а чего мама мне не звонит? — ляпаю языком всякую ерунду, но, в конце концов, всё сводится к последнему вопросу.

— Мама дуется… Правда, пока только впереди… Ладно… А ты когда приедешь? Мы скучаем…

— Ты и мама? — оценив детский юмор, осторожно спрашиваю у Женьки.

— Нет… я, Боцман и Тимка, — спокойно отвечает дочь совершенно не то, что я хотел услышать.

— А мама?

— Маме некогда, её второй день Фира Самойловна борщ учит варить и Андрюху в тазике купать, — грустно отвечает Женька. — Я ей говорю, что капусту мельче резать надо, а у неё лопухи какие-то… коза.

— Женя, нельзя так… Какого ещё Андрюху? — напрягаясь, спрашиваю я.

— Братика. Который у мамы ещё в животике, — объясняет ребёнок.

— А…

— Женя, а ты мой телефон не видела? — еле слышу издалека голос Ксюши. — А что ты под столом делаешь, детка?

— Па, ты, когда приедешь, купи мне телефон… как будто у меня день рождения. Маленький-премаленький такой… — быстро шепчет Женька и отключается.

— Из дома звонили? — понимающе спрашивает Зимин.

— Да, дочка. Слушай, Зима. А ты неплохо так импровизировал сегодня. Зачёт. В самодеятельности участвовал?

— Ну, как бы да. В КВН в институте играл. Капитаном команды был, — улыбаясь, ответил Зимин.

— Так ты и сейчас капитан, — негромко засмеялся я, хлопнув парня по плечу.