Несломленная (СИ)

     - Алена, сможешь с одной рукой доплыть, чтоб рюкзачок не замочить? Мы уже рядышком, аккуратненько спускайся за борт, чтобы наша шхуна не перевернулась. Неизвестно, какая здесь глубина. А я попробую подогнать ее как можно ближе к берегу.

     - Я надеюсь, как настоящий капитан, ты не собираешься затонуть вместе с с кораблем?! – за шуткой в голосе Алены проглядывало явное беспокойство.

      - Нет, я предпринимаю меры по сохранению этого «Титаника». В обратный путь не на плоту же нам отправляться?

      Феликс помог Алене выкарабкаться из лодки, затем сам спустился за борт и, уцепившись за корму, стал подталкивать утлое суденышко к берегу.

     Алена, выбравшись на сушу, с волнением следила за ним. Конечно, он сильный и мужественный, но утром получил по голове, потом ударился при падении…Вдруг какие внутренние повреждения?!

      Бросив рюкзак, она вошла в воду, насколько позволяла глубина, и как только лодка, буксируемая Феликсом, оказалась в зоне досягаемости, Алена ухватилась за нее. Вдвоем они вытащили прохудившуюся посудину и перевернули, чтобы она высохла. Ведь только после этого можно будет уже решать, как ее вернуть в строй.

      Справившись с нелегкой задачей, потерпевшие кораблекрушение в изнеможении растянулись на берегу. Отдышавшись, Феликс повернулся на бок и притянул за талию девушку к себе.

     - Вот мы и на необитаемом острове! Робинзонада начинается. Вы, Алена Викторовна, готовы стать моей Пятницей? – нежно погладив любимую по лицу, с веселыми искорками в глазах, спросил Феликс.

     «Конечно, готова! И не только Пятницей, но и Субботой, и Средой, и всеми остальными днями недели!» - очень хотелось девушке озвучить именно такие слова. Но этот ответ недвусмысленно показал бы Феликсу, что она собирается проводить с ним все время и жаждет выйти за него замуж. Хочет, конечно, хочет! Но нельзя ставить телегу впереди лошади, и говорить: «Да!» пока тебе ничего не предложили. Мужчина, и только мужчина должен делать предложение, иначе потом всю жизнь он будет жить с чувством, что его вынудили жениться. Поэтому она подавила в себе желание как-то притянуть это событие и, состроив уморительную рожицу, притворно осуждающим тоном сказала:

        - Стесняюсь заметить, что Пятница был мужчиной! Опять переходим на братские отношения?! А мне твои поцелуи доставляют намного большее удовольствие, чем мужественное рукопожатие, до которого ты планируешь сейчас свести наше общение…

      Каждое слово Алены, свидетельствующее о ее чувствах к нему, прорастало в его душе, которую он не раз сравнивал с выжженной пустыней, маленьким нежным росточком. И Феликс, не веря самому себе, представлял, какой оазис зазеленеет, когда их отношения укрепятся и они поженятся.

      - Ну, уж нет! И не надейтесь, - хотел он продолжить разговор в заданном ею шутливом тоне, но неожиданный спазм перехватил горло от мысли, что здесь они наконец-то вдвоем. И нужно быть последним идиотом, чтобы не закрепить связью тел, как говорят в новостях, «достигнутые в ходе мирных переговоров соглашения».

     Феликс счастливо улыбнулся и, склонившись над ней, поцеловал так жарко и страстно, что оба перестали чувствовать усталость, мокрую одежду, твердую землю.

      Остров был явно периодически обитаем. Пройдя вглубь около километра, они набрели на внутреннее озеро с чистейшей водой. Недалеко от берега нашелся и шалаш.

      Солнце еще грело немного, но высушить одежду уже явно было не способно. Да и ветерок был достаточно прохладным.

     - Алена, мы с тобой как взрослые знакомы уже один год, два месяца два дня и…,- выполнив несложные вычисления в уме, добавил, - и 5часов. Мы достаточно много времени проводили вместе, разговаривали о чем угодно, но только не о самом главном.

     «Многообещающее начало», - подумала девушка, а вслух произнесла:

     - Вот это точность!

     - Не перебивай, пожалуйста. Я тебя сразу предупреждал, что быть со мной опасно. И ты в этом убедилась уже. Я не хотел подвергать тебя малейшему риску. Но даже это не спасло тебя. В мокрой одежде мы не можем находиться, нужно снять ее и развести костер. И мне будет очень тяжело удержаться, - последние слова уже были сказаны приглушенным от волнения голосом.- Чтобы..,- слова, которые могли бы передать все то, что творилось в его душе, вылетели из головы. Судорожно сглотнув подступивший к горлу ком, он попытался оформить мысль.

      Во взгляде Алены читались и любопытство, и вопрос, и самое неприкрытое лукавство.

     Но Феликс сделал вид, что он суровый мужчина, которому подобает говорить: «Я все сказал». И оставил фразу открытой.

     Быстренько набрав хвороста, он развел огонь и снял с себя мокрую одежду, оставив трусы, как пояс целомудрия.

Когда-то он услышал фразу: «С чужой женщиной легко и свободно, а с любимой трудно». Действительно, ему сейчас было очень трудно. Как юноша, боящийся первой близости, он надеялся, что Алена оставит на себе часть белья и это отсрочит момент принятия решения, своего рода точки невозврата.