Неслучайная связь, или Мужчин заводят сильные женщины

– Входную дверь запри, а то нас сейчас с тобой, как твоего Джека, уложат! А у меня, между прочим, дома жена и ребенок маленький.

– Не ори на меня в моем доме! – Я посмотрела на Матвея какими-то пустыми глазами и бросилась запирать входную дверь. – Жена у него и ребенок, – проворчала я. – С каких пор ты у нас стал таким семейным? Кобель!

– Кто кобель?! Я?!

– Кто ж еще? Еще скажи, что ты свою жену любишь.

– Люблю, – как-то неубедительно произнес Матвей.

– Ага, так я тебе и поверила! Да тебе вообще не дано любить. Любить – значит обладать талантом, а тебя Боженька этим обделил. С талантами у тебя серь–езные проблемы. Тебе никогда не узнать, что это такое. Ты хоть знаешь, как чувствует себя любящий человек? Из-за таких, как ты, можно на всю жизнь стать инвалидом, потому что твоя дешевая любовь может все разрушить и сжечь. Любовь к тебе можно сравнить со злокачественной привязанностью. И что бабы на тебя так ведутся? Чем ты их подкупаешь? Ведь они любят тебя слишком самоотверженно. Мы все хотим иметь в жизни надежный причал, но увы – эта счастливая редкость есть далеко не у каждого. Даже если сегодня у кого-то из нас есть любимый человек, то нет никакой гарантии, что он будет и завтра. Ты не можешь дарить любовь. К тебе женщины могут испытывать только патологическую привязанность. Любовь не должна напоминать зависимость от алкоголя, никотина или наркотиков.

– Послушай, да что ты можешь обо мне знать?! У тебя у самой рыльце в пушку. Ты сама-то замуж за деньги вышла. Ты хоть знаешь, что такое настоящая любовь?! Ни хрена ты сама не знаешь!

– Знаю. Проходила! Та любовь, которую я знала, была фальшивая. Видимо, моя очередь на раздачу настоящей любви еще не подошла. В моей голове рождается слишком много противоречивых чувств. Порой я все же склоняюсь к мысли, что любовь – это эйфория, а эйфория всегда временна. Жаль, что наступает тот момент, когда эйфория проходит. Все становится рутинным и обыденным. Нет дрожи в коленках, сумасшедшей страсти и светящихся глаз. Ничего нет. Любовь нас родила, и она же нас и убивает. Кого-то – страстью, а кого-то – болью. У всех по-разному. Она то возносит нас до небес, то кидает в страшную пропасть. Для кого-то любовь – волшебное чувство, а кто-то ее очень боится. Она кого-то испепеляет, кого-то согревает, а кого-то убивает. Любовь гробит много жизней. В моей жизни была любовь. Я испытала ее с огромными потерями для себя. Было время, когда я жила ею, и тогда она была смыслом всей моей жизни. Это была болезненная любовь. Мне было слишком тяжело с собой справиться. Я поняла, что если не предаем мы, то предают нас.

Матвей почесал затылок и парировал:

– Знаешь, Яна, я так подумал… Я, наверно, поеду. Я в следующий раз к твоему мужу приду. Что-то ты меня на чай пригласила не в самый лучший момент.

– Ты хочешь меня бросить? Еще раз?! – Мои глаза наполнились слезами. – Да что ж у тебя за привычка бросать женщин в самую трудную минуту, спасая свою шкуру?! У меня же Джека убили. Как я здесь одна буду?

На лице Матвея появилось недоумение.

– Послушай, а ты мне кто? С какого перепуга я из-за тебя своей жизнью рисковать должен?!

– Можно подумать, ты бы рискнул жизнью за близкого человека. – В моем голосе прозвучала усмешка.

– За близкого бы рискнул.

– Не ври. В твоем понимании близкий человек – это ты сам. И тебе собственная шкура намного дороже. Других близких людей для тебя не существует!

– Послушай, может, хватит…

– Я тебе заплачу, – неожиданно ответила я. – Я тебе заплачу за ремонт машины в двойном размере, только не оставляй меня одну.

Видимо, деньги сыграли свою роль, и Матвей тут же решил остаться.

– Только попробуй не заплати!

– Заплачу.

– Оружие в доме есть?

– Оружие?!

– Как я могу охранять тебя без оружия?

– Сейчас принесу.

Поставив бутылку виски на стол, я оставила Матвея в гостиной и бросилась в тир. В тире было темно и душно. Горел приглушенный свет. Аскольд лежал на полу. В его голове зияла рана, кровь забрызгала его лицо и даже стены. Рот Аскольда был открыт, словно он хотел мне что-то крикнуть, но не успел… Он хотел, чтобы я убрала от его головы ствол и пошла стрелять по мишеням. Он хотел, чтобы я стреляла так, как стреляла настоящая Яна…

Мне не было страшно от того, что я убила Аскольда. Страшно всегда тогда, когда убиваешь в первый раз. Я убивала не впервые, но лишь застрелив Аскольда, я почувствовала настоящее облегчение.

Подойдя к стойке с оружием, я сунула себе за пазуху свой любимый «ТТ» и взяла в руки пистолет типа «кольт», который протянула Матвею, когда поднялась наверх.

– Ты хоть оружием можешь пользоваться или тебя научить?

– Да я сам тебя научу.

– Значит, в оружии ты разбираешься намного лучше, чем в любви, – заметила я.

– Откуда у тебя такой пистолет?

– От мужа.

– Его ствол?

– Его.

– Автоматический.