Неслучайная

Пришлось прокашляться и проморгаться. Наваждение спало.

– Ефим.

И он протянул руку. Длинные пальцы, узкая ладонь. Сухая, теплая. Она обхватила мою прохладную ладошку и интенсивно пожала.

Ну и имечко.

– Анастасия, – представилась и я.

Он кивнул, еще раз одарил своей солнечной улыбкой и махнул в сторону лестницы.

– Идемте?

– Лифт же работает. – Я нахмурилась.

Спускаться, конечно, не подниматься. Но нам же и так неизвестно сколько сегодня бродить. Кстати, надо бы уточнить маршрут.

Он назвал адрес, а я опешила. Район, в которым мы жили с родителями, когда только переехали в этот город. Понятное дело, эти места я очень хорошо знала, но они мало напоминали популярные туристические тропы.

Я не заметила за расспросами, как Ефим утянул меня все же лестницу, и мы начали неспешно спускаться.

– Зачем вам в этот район? – спросила я.

Ответ оказался до безобразия лаконичным:

– Нужно.

– И все же?

– По делам.

Дальше напирать было бы уже крайне невежливо.

– И вот еще что – платы мне никакой не надо.

Он замер на пару ступеней ниже меня, обернулся и посмотрел недоверчиво. Даже будто весь подобрался – вытащил руки из карманов, голову чуть наклонил, глаза прищурил, словно я излучала опасность.

Я тоже замерла.

– Почему? – буркнул сосед.

Улыбок он мне больше не посылал. И вообще, вновь закрылся, отвечал сквозь зубы, смотрел исподлобья.

Хотя так даже лучше, ибо было бы чревато…

– Просто, – я пожала плечами и продолжила спускаться.

Когда поравнялась с ним, специально задела его рукой. Он не отскочил – отодвинулся, плавно, как вода обтекает камень. Любопытненько.

– Можем вызвать такси, можем на метро, но потом все равно на автобусе…

Ефим перебил:

– Пешком.

– Но ведь часа два идти, – возмутилась я.

А еще погода не очень располагает к пешим прогулкам.

– Вы куда-то уже торопитесь?

– Нет, но…

– Вот и замечательно, прогуляемся.

И мы пошли. Он – широким шагом, еще бы, ноги-то длиннющие, и я, еле успевая за ним. И зачем, спрашивается, ему сопровождающий? Вон как уверенно шагает, будто сам знает куда.

Шли молча. Его, судя по всему, все устраивало. Меня – раздражало. Хотелось бросить все, наплевать на договоренность и пойти домой. К мурчащему, порой даже ласковому, если накормить хорошенько, Царю и любимой фильмотеке.

В конце концов я не выдержала. И начала рассказывать. О городе, о районе, где выросла. Мы там прожили до моего девятого класса, а потом смогли наконец-то скопить на новую квартиру большего размера. Все же делить комнату со старшим братом было очень неудобно. И тогда переехали из двушки в трешку.

Последнее, разумеется, я ему не выдавала. Говорила я об улицах, проспектах, аллеях и скверах, зданиях. С детства любила эти тихие, не оживленные улочки, кое-где сохранившие еще дома, чей возраст измерялся порой даже не десятилетиями – веками. Я обожала этих «старичков». В них была особая прелесть – история, атмосфера, дух того времени. Да и изящно они выглядели – чего уж там отрицать. Не то, что сейчас – хмурые исполины из стекла и бетона. Да и как они могут сравниться с небольшими, но аккуратными, обворожительными в своей аристократичности строениями.

Вот об этом я и болтала – села на своего излюбленного конька.

Когда-то я бредила архитектурой. Хотелось и самой проектировать здания, создавать, творить. Я могла неплохо рисовать-чертить, но вот фантазией и искрой таланта оказалась обделена. На этом и погорела, когда сдавала экзамены – завалила творческий. А вот на «промышленное и гражданское строительство» меня с радостью взяли. Не то, о чем мечтала, но хотя бы такая замена. Только более пресная и приземленная – воплощать то, что придумал кто-то другой…

Сосед меня особо не слушал, не говоря уже о поддержке разговора. Шел, погруженный в свои мысли, и лишь изредка бросал на меня косой взгляд. Что он значил – разобрать я не могла.

Он вел меня в сторону дома, где мы как раз и жили когда-то.

Я помнила двор, где мной были изучены все закоулки. Мы переехали сюда весной, когда мне было семь. В первый класс я шла в школу, которая находилась через два дома отсюда. Я помнила дорожку, что огибала детский сад и вела к школе. Дорожка в мае утопала в листьях сирени. В конце мая – цветах. В девятом классе как-то мальчишки обломали немало веток – класс тогда утопал в сиреневых охапках. Пришлось ходить и клянчить вазы, а потом уже и ведра пошли в ход.

Помнила все закутки, где можно было уединиться с подружками – сначала играть в классики, резиночки, а потом – шушукаться, сплетничать. Кто кому нравится, сколько раз подергал за косички – главное доказательство сильного чувства. Кто кого стукнул портфелем по голове или запустил учебником. А может обидно обозвал, довел до слез.

Порой, доходило и до девичьих разборок. Безжалостных в своей отчаянности. Когда вырывали волосы, расцарапывали лицо, обрывали рукава. Дрались из-за мальчишек, из-за зависти: «Ты незаслуженно получила пятерку!». А потом вдруг становились закадычными подружками…

И все здесь – в этих местах, хранящих для меня столько воспоминаний, от которых сейчас перехватило горло и бросило в глаза слезы.

Как давно я здесь не была…