Неслучайное зачатие

И доорался только до того, что дверь соседней квартиры открылась, являя моему взору сочувствующую мне собаку породы чихуахуа и ее ни разу не сочувствующую хозяйку породы «за семьдесят и против всех».

Последняя, держа в руках швабру с самым воинственным видом, ринулась на меня в атаку:

– Ты чего тут разорался?! А ну пошел отсюда! А то я милицию вызову!

Милиция, которой как определения уже и не существовало вовсе, меня не волновала. А вот так и не открывшаяся дверь Катиной квартиры – очень. И это после всего, в чем я ей признался?!

Кинув на старушку мрачный взгляд, я, ни слова не говоря, вышел прочь.

В тот момент, когда вернулся домой, последнее, чего мне хотелось – это видеть кого бы то ни было. И уж особенно – кого-то из представителей семейки Крякиных.

Но беда не приходит одна. И именно отец этого проклятого семейства восседал сейчас в моей гостиной, распивая с тетушкой чаи. Вид у тети Вари при этом был такой, будто она хочет сбежать, да некуда.

Бл*дь, и зачем только она его вообще на порог пустила?!

Завидев меня, тетушка с явным облегчением поднялась на ноги и сказала:

– Данечка, а у нас тут вот… гости…

– Я вижу, – откликнулся я мрачно. – Пора дом святой водой окропить.

– Вы что хотите этим сказать? – Крякин возмущенно подскочил с кресла и его пузо (также возмущенно) от резкого движения вывалилось из штанов.

– Да знаете, что-то нечистая сила зачастила, – ответил я пренебрежительно. – Вам что тут нужно?

– Я разбираться пришел! – мужественно ответил Крякин, боевито выпятив голый живот, обнаженности которого от собственной смелости, похоже, даже не заметил. – Дочку вы мою обижаете!

– Дочку вашу природа обидела уже, а не я, – фыркнул я в ответ.

– Да моя Мирочка красавица! – возмутился пуще прежнего заботливый папаша и пузико обиженно всколыхнулось в такт его словам.

Я хмыкнул. Ну еще бы, после таких трудов косметологов и стилистов даже баба-Яга стала бы вполне себе фэшн.

– А я не про внешность, – пояснил со всей любезностью. – Я про головушку.

– Да что вы себе позволяете! Как можно! – запричитал Крякин, точно базарная баба, и, обернувшись к тете, добавил:

– Что ж это делается-то, Варвара?! Нехорошо это, не по-соседски!

– Тетя, поздравляю, ты переезжаешь, – вмешался я невозмутимо.

– Переезжаю? – переспросила тетушка.

– Ну да. Ты же сама жаловалась, что из соседского дома дурно пахнет. Я теперь понимаю, почему.

Маленькие глазки Крякина так округлились, что мне показалось – они сейчас выскочат из орбит.

– Хам! – задохнулся Виктор, чтоб его, Сергеевич. – Встретимся в суде, я просто так это все не оставлю!

– Обязательно встретимся, – кивнул я спокойно. – Готовьтесь отвечать за незаконное проникновение в дом, а сейчас – крякайте отсюда немедленно через дверь, пока не вылетели через окно!

Похоже, мозгов у папаши было побольше, чем у его доченьки и он благоразумно умотал прежде, чем проверил бы свои летательные таланты.

– Данечка, что же будет-то теперь? – спросила расстроенно тетушка, и мне было совершенно нечем ее утешить.

Катя не желала меня видеть и считала мое присутствие рядом даже вредным для себя и для детей. И после этого мне было глубоко уже насрать на все остальное.

Пару месяцев тому назад, когда Самойлова в моей жизни была лишь рабочим эпизодом, мне казалось, что у меня есть все, что нужно мужчине – собственная фирма, деньги, постоянная любовница. А теперь вдруг оказалось, что без Кати нет самого главного.

Счастья.

Катя

Переехать к Вике все же пришлось. Когда я поняла, что невозможно жить там, где все напоминало о наших беззаботных отношениях с шефом, быстро кинула в сумку самое необходимое и уже через час звонила в дверь подруги.

Она открыла не сразу, я уже подумала, что их с Васей вообще нет, когда дверь распахнулась и на пороге появилась взлохмаченная Вика, которая натужно дышала.

– Прости, Кать… Вася как с цепи сорвался. Трахались мы, – доверчиво сообщила подруга, и когда я уже собралась извиниться и уйти, втащила меня в квартиру.

– Вик… мне неудобно… – отозвалась я на это.

– Что там тебе неудобно? Вася сейчас на работу поедет на сутки. Заваливайся и располагайся.

Почему я пришла к ней с сумкой, объяснять не пришлось. Вика поняла все и так. Я разулась и пошла в комнату для гостей. Мимо продефилировал Вася, кивнувший мне приветственно. Был в трусах, что меня обрадовало. И все равно стало еще больше неудобно перед подругой и ее мужем.

– Так, пошли на кухню, непьющая моя! – позвала Вика, когда через десять минут Вася уехал заниматься своей криминалистикой.

Я прошла туда, куда позвали и, уселась за стол.

– Мне очень неуютно, – призналась я подруге, у которой уже несколько раз из-за меня личная жизнь была под угрозой.

– Хватит! Ну сколько уже можно? Неуютно ей!

Вика поставила передо мной чашку чая с молоком, сама приземлилась напротив.

– Ты ко мне жить, как я успела понять.

– Да.

– Почему?

– Поругалась с шефом. Устала я от всего. Не могу понять, где правда, где ложь.

– Кхэм… рассказывай лучше все и сразу, я уже запуталась в вашем «Проспекте Бразилии».

И я рассказала как на духу. Каждую деталь и мелочь, исключая конечно наши с шефом постельные утехи.