Неслучайное замужество

А потом, через 3 года, на месте нашего дома и других, рядом стоявших, властями было решено организовать больницу для малоимущих (тогда Неаполь активно застраивался, ликвидируя последствия бомбардировок Второй мировой войны), и нас переселили в центральную часть города, предоставив жилье уже, разумеется, меньшей площади и в не самом, мягко говоря, благополучном районе. Однако после потери земли и перехода матери на другую работу заветшалый небольшой дом уже не представлял прежней ценности, как вспоминала она. Перебраться в центр значило потенциальную возможность для отца зарабатывать больше, а для нее найти лучше оплачиваемую работу. И так, за несколько лет образ жизни родителей стал кардинально иным. Но переезд в элитные трущобы (сейчас я не боюсь этого слова, тогда как раньше оно чуть ли не преследовалось законом) не озлобил их, а сделал еще более нежными и чуткими по отношению друг к другу.

В те годы наша страна переживала стремительный экономический подъем, так называемое итальянское экономическое чудо, между серединой 1950-х и серединой 1970-х годов. Подавляющее большинство населения было занято в индустрии автомобилестроения и машиностроения, уровень жизни страны и ее экономическое положение на мировой арене стремительно росли. Капиталовложения в данные отрасли оборачивались сумасшедшей прибылью, однако это вовсе не значило, что богател каждый второй человек в стране. Бедное население существовало во все времена, и будет существовать дальше. Эта прослойка, к сожалению, одна из самых живучих и стойких в обществе. Мы жили в центре Неаполя, ставшего тогда местом массового притяжения рабочей силы, и жили в простом районе, среди самых обычных, работающих на заводах людей.

Я не помню и не помнила дом, в котором родилась, поэтому мне сравнивать было не с чем. Меня как ребенка всегда радовали любовь и гармония в доме. Мне уделяли достаточно внимания, я была сыта, хорошо одета и даже в чем-то избалована. Помню, что мне никогда не было скучно. Такая плотность населения в том районе, куда нас направили, обеспечивала компанией всегда. За моим опрятным и аккуратным видом мама следила с особым трепетом. Жильцам доставляло удовольствие общаться с красивым и чистым ребенком. Знаете ли, тогда люди были намного добрее, и чужое благосостояние не вызывало злости и агрессии, как теперь. К нашей семье хорошо относились на районе, у нас часто бывали гости. Мать даже пекла хлеб по выходным и раздавала бедным. Поэтому и меня тоже любили соседи, и родители мало волновались, когда я играла с другими детьми в их домах. В то время была совсем другая жизнь. Мы воспитывались всей улицей, двери в дома и квартиры были открыты. Все помогали друг другу, чем могли. Не наша одна семья тогда оказались в таком положении, и это совместное горе утраты домов и земель сближало простых хозяйственников, какими и были родители всего несколько лет тому назад.

Когда мне исполнилось 5 лет, на свет появилась София. Мать успела за два года после переезда поработать в нескольких трактирах, но, к сожалению, больше официантки у нее продвинуться нигде не получалось. Отцу удалось заключить контракт с какой-то обувной фабрикой, и он вытачивал для нее колодки на дому. Папа был очень хорошим мастером, брал также заказы от частных лиц, его по сарафанному радио знали многие в городе. Он был молчаливым трудягой, отдававшим любую свободную минуту нам, детям.

Еще через два года семейство пополнилась двойней мальчишек. А спустя три года после этого мы расширились до восьмерых. На этом, слава Богу, родители решили остановиться. Еды и игрушек хватало на всех, мы умели делиться и не ссориться. Но ограничения в жилой площади доставляли дискомфорт.

Мы всегда жили скромно, но я никогда не помню, чтобы бедно.

Когда я пошла в школу, как и все дети, то училась успешно, по-прежнему любила домочадцев и хорошо ладила с одноклассниками. Уроки помогал делать отец. Поскольку его работа была в стенах дома, то он располагал большей возможностью заниматься детьми. Иногда к нам приходили еще и соседские девочки, и отец также помогал им с уроками.

Мать в свободное от беременностей время работала то уборщицей в богатых семьях, то официанткой в небольших заведениях. По понятным причинам она не могла устроиться на постоянную работу на фабрику. Однако она всегда была очень бойкой и шустрой женщиной. Пожалуй, в другом случае, ее бы просто не хватило на нас всех.

И о моем предназначении в этом доме Вы уже, конечно же, догадались.

Марчелла тяжело выдохнула и сделала паузу.

– Марча, – говорила мне всегда мама, – Ты моя права рука, старшая среди всех, и должна помогать в присмотре за младшими братьями и сестрами.