Неслужебный роман

– Ну, Кириллыч, спишь, что ли?! – проворчал в такт длинным гудкам.

– Алло!

– Здорово, Кириллыч, не спишь?

– Уже нет, – голос сонный, но не раздраженный.

Кириллыч – его старинный институтский однокашник, вместе диплом защищали, Руслан по процессуальной защите права собственности, а Кириллыч – вина как уголовно-правовая категория и ее значение для квалификации преступления. Потом пахали в соседних ведомствах: Кириллыч в УВД местном, следователем, Руслан – младшим помощником адвоката Ильховского.

– Кириллыч, спать надо ложиться вовремя!

– А я и вовремя, раз в два дня, – гоготнул товарищ и смачно зевнул, – ты по поводу меня из-под одеяла вытащил или просто так поглумиться над цветом российской криминалистики?

Руслан захохотал:

– Нет, не просто так поглумиться… Ты скажи, кто из ваших дело Золотаревой ведет?

– В плане, кто завтра в процесс выйдет?

– Ну, да…

– Ирма Алексеевна Федотова, помощник прокурора. А что? Трепать сильно планируешь? – Кириллыч весь обратился в слух. Дружба дружбой, но они с Русланом Лебедевым, что называется, по разные стороны баррикад.

Руслан задумался.

– Нет, не в этом дело. Мне с тобой встретиться надо.

Друг пошелестел трубкой, Руслан представил, как прижал трубку к плечу и смотрит на часы:

– О, так сейчас время детское, подруливай. Наталья моя вкусный плов сделала, хоть покормит твою холостяцкую душу.

* * *

Через полчаса Руслан уже сидел в тесной гостиной прокурора Антона Кирилловича Спицына. Друг выглядел уставшим и бодрился.

– Дядя Руслан, а вы мне когда танчики вернете?! – с порога озадачил восьмилетний сын Антона, Борька: Руслан взял у него диск с компьютерной игрой, а до сих пор не было времени ее даже на компьютер установить.

– Что, Борька, нужна сильно?

– А то! У меня Темка и Семен ее просили, а я тяну, получается, что жмотюсь. А это вы…

– Торможу, точно, Борька. Готов исправиться и завтра тебе завезу.

– Точно?

– Точно!

Теперь Борька терся у ног, то заводя быстроходный катер по паласу, то ввинчивая болт в табурет.

– Руслан, ты эту гадость компьютерную не возвращай подольше. Вон, парень хоть от экрана отполз, играми нормальными увлекся…

– Не могу, я же пообещал, что завтра занесу.

Кириллыч потер начинающую лысеть голову:

– Эх, придется самому подключаться… Так о чем хотел поговорить?

Руслан устроилась удобнее, достал из портфеля сложенный вчетверо листок, осторожно развернул и положил на стол перед другом.

Тот бегло прочитал текст, поднял глаза:

– Это всё?

Руслан молча достал из портфеля другой листок – на этот раз сложенную вчетверо черно-белую ксерокопию, положил ее рядом с первым. В комнату заглянула Наталья, супруга Антона, что-то хотела сказать, но, увидев лицо мужа, пожала плечами и вышла из комнаты, плотно заперев за собой дверь. Руслан слышал, как она сказала Борьке:

– Не мешай им. Пойдем, поможешь мне собрать на стол…

– А что они?

Наталья вздохнула:

– Работают.

Кириллыч внимательно смотрел на разложенные перед ним листки бумаги. Потер небритый с утра подбородок:

– И давно это у тебя?

– Это, – Руслан показал на первый лист, – с позавчера. Второй – вообще не мой, а моего клиента, американца, проходившего по делу Джона Маккензи…

– А, с похищением… Наслышан.

– Это хорошо, что ты наслышан. Скажи, у тебя тоже складывается впечатление, что это – дело рук не одного и того же мастера?

Прокурор встал, подошел к окну, широким движением отдернул занавеску и открыл окно настежь. В комнату ворвался свежий ночной воздух, густо перемешанный с шумом проезжающих по шоссе машин и визгом подвыпивших малолеток тремя этажами ниже. Кириллыч поморщился, пробубнил:

– Черт-те что…

– Антох…

Тот резко обернулся:

– Руслан, ты ж профессионал! Черт-те сколько лет работаешь! И что ты от меня ждешь? После того, как эта бумажка провалялась в твоем портфеле, на ней, может, и «пальчиков» не осталось никаких!

– На ней, может, и не было никаких отпечатков. Ты, будто, не знаешь, что такие посылки голыми руками не делают.

Кириллыч недовольно крякнул и вернулся на свое место. Тяжело и уперся в колени:

– Ты на кого конкретно думаешь?

Руслан пожал плечами:

– Да на кого угодно. На первой, если опустить нецензурщину, написано «Ты еще пожалеешь о том, что сделал». Что сделал? Вчера вот старушке сумку на седьмой этаж помог занести, лифт не работал. За это?

Кириллыч нервно выдохнул:

– Дурака не валяй!

– Кириллыч, бес его знает, правда. Но недавно пришло письмо этому американцу. «Я до тебя доберусь». И мне вот тоже. У него – из газеток буквы нарезаны, у меня – набраны на компьютере, распечатаны. Адреса на конвертах, ясное дело, не совпадают. Почерки – тоже. Теоретически, может быть просто совпадение. Тогда остается самый вероятный вариант – дело Золотаревой.

Антон, скривил недоверчивую гримасу:

– Да ну… Обыкновенные мошенники. Таких дел сейчас по Москве-Питеру за сотню рассматривается, под разными соусами, но смысл один – купили квартиру, а квартира тю-тю…