Несмотря на время

Но делать нечего, придётся ехать, если я не хочу чтобы Лиз и папа остались голодными. Кстати, о папе, он так и не объявился, нужно ему позвонить. Конечно, он уже не мальчик и сам может справиться. Но я начинаю волноваться. Неужели он так занят, что даже не может сообщить, где находится. Достаю сотовый из кармана и набираю номер отца. После четвёртого гудка, наконец, слышу его бодрый голос.

— Алло.

— Папа, привет! Это твоя старшая дочь, о которой ты кажется, забыл. Где ты? Мы с Лиз волнуемся.

— Дорогая, прости. Я звонил вчера и оставил сообщение на автоответчике, видимо этот телефон снова сломался. Не переживайте всё хорошо. Я сейчас на ранчо, приеду вечером, и мы обо всё поговорим, — на заднем плане слышен шум ветра и мужские голоса.

— Хорошо, тогда до вечера, — говорю я.

— Пока, малышка, — отвечает папа и отключается.

Ну, вот мы и подошли к самому интересному. Видимо, сегодня папа, наконец, познакомит нас с этой таинственной женщиной, которая вселила в него ушедшую молодость. Надеюсь, что она и правда хороша, иначе нам придётся с ней не сладко, особенно взрывной Лиз.

Убираю телефон обратно в карман и надеваю куртку. Хватаю с тумбы кошелёк и ключи, а после выхожу на улицу, где тут же сталкиваюсь с Итаном. От неожиданности, я отскакиваю назад, сердце совершает бешеный скачок. В последнее время, я просто не могу смотреть на этого мужчину по-старому. Каждый раз я вижу в нём монстра, от которого бегут мурашки по коже. Он, как и всегда выглядит идеально. Даже смешно, что под этой красивой обёрткой, находится гнилая конфета. Итан смотрит на меня, довольно улыбаясь. Создаётся ощущение, что он наслаждается тем эффектом, что производит на меня. Тёмные волосы Итана треплет ветер, разрушая идеальную причёску.

— Здравствуй, дорогая, — произносит он мягко, приближаясь ко мне. Отступаю назад в дом, и он заходит следом. Закрывает дверь и встаёт предо мной. Нужно что-то сказать, нужно выгнать его из моего дома. Но его присутствие меня нервирует, от чего я не могу сказать ни слова. Он поднимает руку к моему лицу, но тут его взгляд приковывает что-то позади меня. Лицо Итана искажается, принимая недовольную гримасу. Он проходит мимо меня, и я поворачиваюсь. Теперь ясно, что его так разозлило. На вешалке всё ещё продолжает висеть свадебное платье в чёрном чехле. Итан проводит по чехлу рукой в кожаной перчатке и его лицо становится каким-то мечтательным.

— Мы выбирали его вместе, — произносит он тихо, словно самому себе, — я уже представлял, как ты будешь в нём выглядеть, идя по проходу в церкви.

Он поднимает голову, и тёмные глаза упираются в меня, прожигая взглядом. Итан отходит от платья и снова возвращается ко мне. С каждым его шагом волоски на моих руках встают дыбом. Никогда в жизни я не чувствовала себя так неуютно в собственном доме.

— Стой на месте! — рычит Итан, когда я начинаю пятиться от него. — Я любил тебя, Джилл! И всегда буду. Ты принадлежишь только мне! Я тот, кто надел кольцо на твой палец. Я! Ты слышишь?

Он хватает меня за плечи и встряхивает. Из меня вырывается вздох, к горлу поднимается волна страха.

— Мне жаль, что я дала тебе ложную надежду, — произношу я, — но ты должен принять то, что я никогда тебя не любила. Ты был лишь заменой ему и мне очень жаль, что я использовала тебя. Но это правда!

Мою щёку обжигает пощёчина, из глаз брызжут слёзы. Наверно, я не должна была этого говорить, но он должен знать правду. Должен принять всё, как есть.

Взгляд Итана испепеляет меня, его ноздри раздуваются, грудь то поднимается, то опускается. Он отпускает меня и падает на колени. Его лицо мигом меняется и становится сожалеющим. Итан берёт меня за руки, покрывая мои ладони поцелуями. А всё чего мне хочется, это сбежать, как можно дальше. Пытаюсь вырвать руки из его крепкой хватки, но у меня не получается.

— Прости, Джилл, прости, я не должен был, — шепчет он, — я так люблю тебя. Мы должны были пожениться. Ты сказала «Да». Нельзя вот так всё разрушить. Я люблю тебя больше жизни.

— Итан, пожалуйста, уходи. Я всё сказала и пути назад нет. Если ты меня любишь, то должен желать мне счастья. А с тобой у меня его не будет. Моё сердце никогда не будет принадлежать тебе, — опускаюсь перед ним на колени.

— Ты убиваешь меня, Джилл! Любовь к тебе убивает меня, — надрываясь, произносит он и его лицо тут же искажается от гнева. — Никогда не думал, что любовь и ненависть это две стороны одной медали. Но теперь понимаю, что ненавижу тебя так же сильно, как люблю.

Он отпускает мои руки и встаёт. По его щеке скатывается одинокая слеза, которую он тут же стирает. Его руки зарываются в волосы, растрёпывая их. Итан нервно начинает ходить туда-сюда, меряя шагами комнату. Поднимаюсь на ноги, не зная, как его успокоить. Но нужно что-то сделать. Я понимаю, что причинила ему боль, но даже не догадывалась насколько сильную. Кажется, разбивать чужие сердца моё призвание.

— Итан, пожалуйста, прости меня, — говорю я, и он тут же останавливается. Растрепавшиеся волосы падают на его лицо, а стеклянный взгляд добавляет его виду безумия.