Несмотря на время

Вокруг продолжается праздник, все эти люди словно играют спектакль. А я в качестве зрителя смотрю на них с первого ряда. У каждого своя роль, и ни один из присутствующих здесь людей не знает настоящую Джилл. Никто её не знает так, как я и Кензи. Мы её семья, а эти живые манекены здесь лишь для массовки. Осознание этого вселяет в меня уверенность, и я точно знаю, чего хочу. Я не зря сюда приехал: всё, что с нами происходит, не случайно. Поэтому я сжимаю в кармане кружевной шёлковый клочок материи, на миг уносясь в спальню Джилл. Я всё ещё чувствую её запах, её вкус на моих губах, пусть и смешанный с алкоголем, но я чувствую его. Мой взгляд падает в толпу людей, и я замечаю Джилл. Рядом с ней стоит Лиз, а Итан прижимает её к себе слишком близко. Его рука на её пояснице, как будто эта женщина всецело его. Но он ошибается, нельзя иметь то, чего у тебя никогда не было. А сердце Джилл всегда принадлежало мне.

— То, что ты здесь стоишь и прожигаешь её взглядом, не вернёт Джилл к тебе, — слышится мужской голос, и я поворачиваю голову, встречаясь с Робертом Морано. За последние годы он постарел, но всё ещё выглядит отлично для своих лет. В нём всегда чувствовалась какая-то харизма и сила. С ним невозможно было спорить, и он абсолютно всегда был прав. Этот мужчина сильно любил свою семью и позволял мне стать частью этой любви. Роберт был для меня большим отцом, чем мой собственный.

— Знаю, но я хочу смотреть на неё всегда. Она стала ещё прекрасней, — говорю я, продолжая причинять себе боль, наблюдая за Джиллиан.

— Она его не любит и никогда не любила, — Роберт берёт со стола бокал с вином и смотрит на меня. Его карие глаза наполнены лёгкой печалью, и он долго подбирает слова, прежде чем сказать: — Ты не должен был отпускать её. Если ты встретил свою половину, то обязан держать её крепко. Не каждому везёт встретить свою настоящую любовь в этой короткой жизни. Вам же повезло, так не упусти её. Не подводи старика, мне кажется, я тебя многому смог научить.

Он поднимает бокал и, хлопнув меня по плечу уходит, растворяясь в толпе. Ещё минуту я смотрю туда, где только что скрылся отец Джилл, осмысливая сказанное, и понимаю, что он как всегда прав. Я знаю, что Джиллиан моя единственная, это чувство нельзя спутать ни с чем. Улыбаюсь самому себе и удаляюсь с праздника, на котором меня никто не ждал. Чем дальше я отхожу, тем тише становится, и теперь меня сопровождает лишь звёздное небо и стрекот сверчков. Мне нравится это умиротворение вокруг, тишина приводит меня в чувство, даря спокойствие. Но внезапно эту тишину нарушает крик и женский смех. Я поворачиваю голову и вижу недалеко от дороги за деревьями женскую фигуру. Её обнимает парень и целует в губы. Сложно понять кто это, но когда лунный свет выхватывает из темноты руку парня с татуировкой дракона, я понимаю, что это Джек. Ну, конечно же, мой друг не смог отказаться от вечеринки и подцепил очередную девицу. Моногамия ему точно не знакома, и иногда я ему завидую. Но это сразу же проходит, как только я представляю Джилл. Ни одна девушка в мире не сможет сравниться с ней.

Глава 10

Джиллиан

Вина съедает человека изнутри, выжигая своим ядом всё хорошее. Есть люди, которым не знакомо это чувство. Они не замечают своих ошибок, но винят во всём окружающих. Иногда я хочу стать такой же, переложить свою вину на кого-то другого. Но это невозможно, мы сами совершаем свои ошибки, принимаем судьбоносные решения, и все последствия мёртвым грузом лежат на наших плечах. Всё плохое мы носим с собой, как в рюкзаке. У кого-то этот рюкзак больше похож на маленькую сумочку, а кому-то достался целый баул, который тянет нас вниз. Именно с таким тяжёлым грузом я хожу последние семь лет. Но в действительности вся моя вина уместилась в небольшой деревянной шкатулке. Это моя тайна, запертая на маленький замок, ключ от которого я всегда ношу с собой на шее. Наверное, меня можно назвать сумасшедшей, раз я продолжаю раз за разом причинять себе боль, открывая эту шкатулку. Я уже давно этого не делала, но после вчерашней встречи с Кэмероном, мне захотелось снова вернуться в прошлое.

Внутри всё болезненно сжимается, когда я открываю замок. Рука еле заметно дрожит, а глаза жгут непролитые слёзы. Я не могу плакать: будто кто-то перерезал мои слёзные каналы. Вместо слёз в горле встаёт огромный ком, затрудняя дыхание. Провожу рукой по двум фотографиям, и из горла вырывается глухой всхлип. Быстро захлопываю шкатулку, закрываю злополучный замок и прячу её подальше от любопытных глаз.

Говорят, что с годами всё проходит, время лечит. Наш мозг избирательно стирает воспоминания, и в какой-то момент прошлое просто прекращает быть важным. Всё уже случилось, нужно смириться и забыть. Но на деле самые страшные поступки будут следовать за нами попятам и отступят только перед лицом смерти.

— Джилл, всё хорошо? — слышу я голос сестры и замечаю её в дверях своей спальни.