Несмотря на время

Открываю холодильник и достаю все нужные ингредиенты для бутербродов. Конечно, сейчас я бы не отказался от чего-то более сытного, но повар из меня никакой. Когда я учился в колледже, мы с ребятами питались полуфабрикатами. И для нас это была лучшая еда на свете.

— Сделай и мне бутерброд, — слышу я сонный голос Джека и замечаю, как он входит в кухню.

— Не помню, чтобы нанимался к тебе в служанки, дружище.

— Я подумал, раз уж ты делаешь себе, то мог бы и для меня приготовить, — отвечает друг и без спроса хватает мой бутерброд с ветчиной и сыром.

— Мне кажется, или кому-то совершенно наплевать на свою жизнь? — говорю я и толкаю друга в плечо.

— Будь добрее, Кэм, и люди к тебе потянутся, — он самодовольно улыбается и откусывает бутерброд.

— Я сама доброта, но воровство бутербродов превышает моё терпение, — я делаю себе очередной бутерброд и наливаю чашку кофе.

— Тебе просто нужно хорошенько трахнуться, — друг разваливается на стуле и закидывает ноги на стол. Весь его вид так и кричит о хорошо проведённой ночи. Волосы торчат в разные стороны, а на лице блуждает улыбка довольного кота.

— У тебя всё сводится к сексу. Вчера тебе, судя по всему, хорошенько перепало, — говорю я, занимая место напротив него. При моём упоминании вчерашнего вечера, выражение его лица немного меняется, но в следующий миг он снова натягивает маску альфа-самца. Меня немного удивляет это его смена настроения и даже интригует. Что же случилось с моим другом, который на следующий день обычно забывал имя своей пассии?

— Ты же знаешь, передо мной никто не может устоять, — отвечает он и встаёт. — Ну, мне пора на работу, а ты оставайся и бездельничай тут.

— Неужели ты не расскажешь мне о своих приключениях? Ты же всегда любил похвастаться своими победами, — усмехаясь, говорю я. Мне начинает нравиться этот скрытный Джек. Вчерашняя девушка явно с ним что-то сделала, и я не могу не подколоть друга.

— Иди к чёрту, Кэм, — возмущённо произносит Джек и кидает в меня полотенцем.

— Только после тебя, дружище, — я уже вовсю смеюсь над ним.

Вот как действуют на нас девушки. Мужчины для них, как податливая глина, и они лепят из нас всё, что захотят. Я даже никогда не думал, что мой друг, который ни разу не встречался с девушкой больше одного раза, изменится. Мне уже не терпится увидеть эту волшебницу.

— Лучше бы занялся своей девушкой, а то ей займётся мистер «Всемирные новости», — осаждает меня друг, и смешок застревает в горле.

Джек самодовольно усмехается, радуясь тому, что смог меня поддеть и уходит. А моё веселье уходит вместе с ним. После вчерашнего я даже представить не могу, что Джилл может быть с Итаном. Может целовать его так же, как меня вчера. Одна мысль об этом сводит меня с ума, и мои кулаки сжимаются. Нужно перестать, об этом думать, она так не поступит.

Смотрю на часы, которые показывают 9:30, и встаю из-за стола. Меня уже ждёт мой физиотерапевт, и он очень не любит, когда я опаздываю. Беру с собой баночку с лекарствами, перед этим закинув одну таблетку в рот. Вкус у этих обезболивающих просто ужасный, поэтому я наливаю стакан воды и залпом его осушаю. Собираю сумку и вызываю такси. Как бы мне не хотелось ехать на своей машине, я всё же решил прислушаться к доктору Морган. Я всё ещё хочу вернуться в футбол, и мне нужно беречь ногу.

Когда приезжает такси, я сажусь в жёлтую машину и называю водителю адрес. Пока мы едем по улицам Аннаполиса, мою голову то и дело посещают воспоминания из прошлого. Каждый уголок этого города пронизан эмоциями. Повсюду можно найти частички моей жизни, и все они связаны с Джилл. Иногда мне кажется, что без неё я не стал бы тем, кто я есть сейчас. Она меняла меня, дополняла. Мы были разными, но в то же время одинаковыми. Наша любовь похожа на паззл, в котором мы — две идеально сочетающихся детали.

Мой взгляд внезапно падает в окно, и я вижу на другой стороне дороги Джилл в объятиях Итана. Моё сердце с глухим стуком падает куда-то вниз, и я забываю, как дышать. Она улыбается ему, и он смотрит на неё с нежностью, а потом они скрываются в одном из ресторанов. Машина продолжает ехать по своему маршруту, а я, кажется, так и остался там наблюдать за ними. На смену всепоглощающей боли приходит злость — на себя, на неё, на этого придурка Итана. Он не достоин даже прикасаться к ней. Неужели она его любит после того, что было между нами? Осознание происходящего не сразу доходит до меня, но когда я переосмысливаю увиденное, то понимаю одно. Я буду бороться за неё и не сдамся, как сделал это семь лет назад. Теперь я не мальчик с разбитым сердцем. Я мужчина, готовый на всё ради своей любви.

Джиллиан