Несносная Херктерент - 2 [СИ]

Всё-таки, не зря говорят, что Столица и Проспект Грёз никогда не спят. Празднично одетого народа тут в любое время дня и ночи больше чем достаточно. Эр вертит головой по сторонам, называя известные ей только по книгам, здания. Марина сосредоточенно-угрюма, смотрит под ноги, руки в карманах. Сутулится, хотя и так невысокая. Хейс слегка настороже. В этих районах города реальной опасности нет почти. Но Марина и Эрида куда ценнее золота. Случись с ними что — виновника в лучшем случае убивать будут долго и мучительно. Насчёт методов Саргона и Херта Хейс особых иллюзий не питает. Она их троих считает друзьями. Они вроде, тоже. Только вот, забывать не надо, кто они. Ведь, чем выше влезешь — тем больнее падать. Такие взлёты и падения не раз бывали. Незнатные друзья родов, подобных Еггтам, бывало, делали головокружительные карьеры. Бывали и замешаны в самых грязных пороках. С другой стороны, никто не отменял старой истины: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты».

Ещё Марине взбрело в голову прихватить на всякий случай крупную сумму. Где деньги лежат, знает не хуже Хейс. Но если Хейс брала оттуда очень понемногу (она и в институт поступить умудрилась в первых рядах, и получает теперь Императорскую стипендию Первого разряда) на жизнь ей хватает, но вот телескоп купить бы не смогла, хотя после покупки она оттуда и десятой части стоимости не взяла. Распакованную ей банковскую пачку купюр среднего номинала, Марина проигнорировала, распихав по карманам две не начатых крупного номинала. Показав оставленную записку: «Привет! Это я за деньгами заходила. Ты разрешал брать. Если они нужны, я в свой Отдел МИДв чиркану пару строк — привезут куда скажешь. М. С.».

Хейс впервые видела, как она пишет бумагу, где присутствует официальный статус и аббревиатура имени Марины.

Кому как, а Хейс не очень от ощущения прогулки рядом с человеком, чьи карманы деньгами набиты. Это не чеки Эр, без подписи и печати не боле, чем кусок бумаги. Личности, наблюдательные до содержимого чужих карманов, есть всегда, на улицах довольно многолюдно. Хотя, может, Хейс просто излишне волнуется. Она-то выделяется только высоким ростом, любимые комбинезон и куртка Марины довольно распространённая одежда, даже Эр ничего из привлекающего за километр внимания, не надела.

Ночь в городе — ощущение не только опасности, но и свободы. Дозволено многое из запретного днём, да и нету у многих времени. Война забрала время дневной жизни, оставив время только на ночь. Как-то заметнее в толпе потенциальные призывники. Ищут себе приключений. Или подруг. Может, на пару вечеров. Может, на всю жизнь оставшуюся. Здесь много кафе, ресторанов, кино- и танцевальных залов. Хватает гуляющих парочек. Здесь всегда царит жизнь. Здесь принято знакомится такими вечерами. В десятках, если не сотнях, романов встречи и прогулки на Проспекте Грёз увековечены.

Как-то проскочившая романтику нежного возраста Хейс и циничная Марина о Эриде сейчас мрачно думают одним и тем же словом: «Начиталась!» Ни очков, ни монокля на Эр нет, но что мир видит в розовом цвете повышенной интенсивности, можно не сомневаться.

Будь она одна, непременно во что-нибудь уже ввязалась бы. Хейс уже ловила заинтересованные взгляды, бросаемые на Эр. Ладно, хоть взгляды тех, кто её ненамного старше. Может, кто из них и рискнул бы подойти познакомится, будь Эрида одна. Но хорошо заметно, что старшая из троих одним взглядом припечатает и размажет, вздумай кто к младшенькой приблизится. Да и третья, вся в чёрном, явно высматривает с кем бы подраться, а не другое что. Сама Эр читать-то читала много, но вот с практикой не очень. К тому же, у Хейс банально глаза дальнобойнее и наблюдательнее. Эффективность куда выше, чем у слегка близорукой Эр.

Если с основной опасностью вид Хейс и Марины вполне справляется, то против других, тоже описанных в романах, продающихся только здесь различных вкусностях, они бессильны. Эр постоянно тянет попробовать то одно, то другое. Часы из минут, тем временем, складываются. Пакетиков тоже всё больше становится.

«Ой, а что это! Ой, а что то!» — уже стало откровенно надоедать. Кажется, у Эр второе, или ещё там не пойми какое по счёту, дыхание открылось. Форсаж какой-то включился. Вспомнишь тут, что её отец во время войны, да и после, на великих стройках по трое-четверо суток мог без сна обходится, причём не принимая никаких стимуляторов, сохранял высочайшую работоспособность.

У Эр что, унаследованный режим включился? Если да, то невесело будет. Хейс даже жалеет, что Марина сегодня необычайно флегматична и не склонна начинать где-либо ссоры. Интересно, их пасёт кто-либо из Безопасности? Вроде, должны… Но в жизни сплошь и рядом на словах одно, на бумаге — другое, а на деле — третье.

— Ой, а давайте в кино сходим! Я не была никогда.